Я ждал ответа. Не дождавшись, продолжил:
— Но все уже вышло наружу. Теперь ничего не получится, Джереми.
— Он сам не знает, что мелет! — вмешалась Энид. — Я же велела тебе его пристрелить. Делай, что говорит тебе мать!
— Мам, — пробормотал Джереми, — я не знаю… Я же никогда никого не убивал.
— Прекрати канючить! Ты же собирался убить этих двух. — Я едва различал затылок Энид, видел, как она мотнула головой в сторону машины Синтии.
— Да, но мне всего лишь надо было столкнуть машину. Это другое.
Клейтон открыл дверцу «хонды» и медленно вылезал. Я видел его ноги у машины, его голые лодыжки, попытки встать. С него на землю сыпались осколки лобового стекла.
— Вернись в машину, папа, — сказал Джереми.
— Что? — воскликнула Энид. — Он здесь? — Она увидела его в боковое зеркало. — Ради всего святого! Старый идиот! Кто выпустил тебя из больницы?
Он медленно, шаркая ногами, двинулся к «импале». Дойдя, положил руки на багажник, чтобы удержаться на ногах и отдышаться. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
— Не делай этого, Энид, — прошептал он.
Затем раздался голос Синтии:
— Папа?
— Здравствуй, солнышко. — Он попытался улыбнуться. — Сказать не могу, как мне жаль, что все так вышло.
— Папа? — повторила она. Явно не веря своим глазам. Я не видел лица Синтии, но мог себе представить, насколько изумленным оно было.
Джереми и Энид каким-то образом умудрились заманить сюда Синтию, но, очевидно, не удосужились ввести ее в курс дела.
— Сынок, — сказал Клейтон Джереми, — ты должен с этим покончить. Твоя мать не смела тебя в это втягивать, заставлять делать все эти ужасные вещи. Взгляни на нее. — Он повел рукой в сторону Синтии. — Она твоя сестра. Твоя сестра. А та маленькая девочка — твоя племянница. Если ты поможешь своей матери сделать то, что она хочет, ты будешь ничуть не лучше меня.
— Папа, — произнес Джереми, все еще прячась за бампером, — почему ты оставил все ей? Ты же ее даже не знал. Как ты мог так поступить со мной и мамой?
Клейтон вздохнул:
— Дело не только в вас двоих.
— Заткнись! — завопила Энид.
— Джереми! — снова позвал я. — Брось пистолет. — Сам я, лежа в траве, сжимал пистолет Винса обеими руками. Я ничего не понимал в оружии, но знал, что должен держаться за него как можно крепче.
Он поднялся из-за «импалы» и выстрелил. Пуля ушла в грязь вправо от меня, и я инстинктивно перекатился влево.
Синтия снова закричала.
Я услышал хруст гравия. Джереми бежал ко мне. Я замер, прицелился в приближающуюся фигуру и выстрелил. Но пуля полетела в сторону, и прежде чем я сумел выстрелить снова, Джереми ногой выбил пистолет из моих рук.
Следующий удар пришелся в бок, по ребрам. Меня пронзила острая, как молния, боль. Я еще не понял, что со мной происходит, как он нанес новый удар, на этот раз с такой силой, что я перевернулся на спину. К щеке прилипли грязь и травинки.
Но ему было мало, и он пнул меня еще раз.
Я не мог перевести дыхание. Джереми стоял надо мной, презрительно глядя, как я ловлю ртом воздух.
— Застрели его! — приказала Энид. — Если не можешь, верни мне пистолет, и я сделаю это сама.
Джереми держал пистолет в руке, но не двигался. Он мог всадить мне пулю в голову с такой же легкостью, как бросал монету в парковочный счетчик, но ему не хватало решимости.
Я понемногу начинал дышать, но боль была жуткая. Наверняка пара сломанных ребер.
Клейтон, все еще держась за багажник, с глубокой печалью смотрел на меня. Казалось он говорил: «Мы старались. Сделали что могли. Мы хотели как лучше».
Дорога в рай вымощена добрыми намерениями.
Я перекатился на живот, медленно встал на четвереньки. Джереми нашел мой пистолет в траве, поднял его и заткнул за ремень брюк.
— Вставай, — приказал он мне.
— Ты меня слышишь? — завопила Энид. — Пристрели его!
— Мамуля, — сказал он, — может, разумнее посадить его в машину к остальным?
Она немного подумала.
— Нет. Не сработает. Они должны уйти в озеро без него. Так будет лучше. Нам придется убить его где-нибудь в другом месте.
Клейтон, перебирая руками, двигался вдоль «импалы». Казалось, он вот-вот рухнет.
— Я… сейчас потеряю сознание, — произнес он.
— Глупый ублюдок! — взвизгнула Энид. — Ты должен был остаться в больнице и там сдохнуть. — Ей так много приходилось вертеть головой, чтобы за всем уследить, что я думал, шея сломается. Я видел ручки ее коляски в окно задней дверцы машины. Земля здесь была слишком неровной, изобиловала кочками, так что вытаскивать коляску, чтобы она могла передвигаться, не имело смысла.
Джереми должен был выбрать: следить за мной или броситься на помощь отцу. Он решил сделать два дела разом.
— Не шевелись! — велел он, не отведя пистолета и одновременно пятясь к машине. Он хотел открыть заднюю дверцу, чтобы отец мог сесть, но там лежала коляска, поэтому открыл водительскую.
— Садись! — Джереми переводил взгляд с меня на отца и обратно. Клейтон сделал последние пару шагов и медленно опустился на сиденье.
— Мне нужно попить, — сказал он.
— Слушай, кончай ныть! — рявкнула Энид. — Ради Бога, всегда с тобой что-то не так.
Я сумел подняться и подошел к машине Синтии, где она сидела вместе с Грейс. Я не мог точно определить с того места, где стоял, но, возможно, они были связаны.
— Ласточка, — произнес я.
Глаза Синтии покраснели, на щеках — высохшие слезы. Грейс все еще плаката.
— Он сказал, что он Тодд, — объяснила Синтия. — Но он не Тодд.
— Я знаю. Знаю. Но вон там твой отец.
Синтия взглянула на человека, сидящего в «импале», затем снова взглянула на меня.
— Нет, может, он и выглядит похожим, но это не мой отец. Больше не мой отец.
Клейтон, слышавший наш разговор, опустил голову от стыда. Не глядя на Синтию, он проговорил:
— Ты имеешь полное право так думать. Я бы так же поступил на твоем месте. Мне бесконечно жаль, но я не настолько стар и глуп, чтобы надеяться, что ты меня простишь. Я даже не уверен, должна ли ты простить.
— Отойдите от машины, — приказал Джереми, обходя «короллу» спереди и снова наводя на меня пистолет. — Стойте, в стороне.
— Как ты мог так поступить? — спросила Энид у Клейтона. — Как мог завещать все этой сучке?
— Я предупредил адвоката, чтобы он не показывал тебе завещание до моей смерти. — Клейтон попытался улыбнуться. — Похоже, мне придется искать другого адвоката.
