— Скажи мне, Оливия, стоит ли, по твоему мнению, вкладывать капитал в это предприятие? Что ты думаешь на этот счет?
Как и следовало ожидать, Оливия скривилась и заорала. Тесса отметила, с какой быстротой плачущая дочь была ей возвращена. Тео, решила она, нравится общество только тех женщин, которые его обожают.
В этот момент у подножия широкой каменной лестницы снова появился Росс.
— В реке полно лосося, — радостно поведал он. — А на той стороне пасутся олени. Территория здесь просто мечта туристов.
— Но не сантехника, — поморщившись, заметил Тео. — Росс, здесь потребуется очень много сделать. Более того, за работами придется наблюдать. Нам понадобится, чтобы кто-то постоянно находился здесь. Ты можешь кого-нибудь порекомендовать?
— Могу, — ответил Росс, закурил и сощурился от дыма. — Себя.
— Что?! — воскликнула Тесса, которая была так поражена, что выпалила это, даже не успев подумать. Последние полтора часа она провела вместе с Тео и Россом за осмотром замка и прекрасно понимала, сколько нужно вложить труда, чтобы довести здесь все до ума. Территория вокруг, может быть, и замечательна, но сам замок, который до этого находился в частном владении, пришел в ужасное состояние. — Ведь на это уйдет несколько месяцев!
Росс кивнул.
— Думаю, восемь или девять. Может быть, и год, если помешает погода. — Он пожал плечами. — Но нам нужен кто-то, знающий в этом деле толк, а «Мызой» в мое отсутствие будет управлять Макс. По-моему, лучшая кандидатура — я.
Тесса, больше ничего не говоря, отвернулась. Заявление Росса поразило ее, словно удар кувалдой по голове. Она сама была удивлена тому, как сильно ей не хотелось, чтобы все сложилось так. Она уже привыкла, что Росс всегда рядом, и даже не предполагала, что он — по собственной инициативе — захочет удалиться из ее жизни.
«Мой бог, — подумал Росс, увидев выражение лица Тессы в тот момент, когда она отворачивалась, потом он еще отметил, как она гордо расправила плечи. — Ее это действительно задело. Вот так штука. Чудеса, оказывается, бывают…»
— Я же не насовсем тут останусь, — продолжил он, незаметно подмигнув Тео. — Я бы мог иногда прилетать на несколько дней в Бат. Я ведь не хочу, чтобы Оливия забыла, кто я такой.
— Ладно, — тихо промолвила Тесса, не решаясь больше ничего говорить. Ей казалось, что от нее отсекли какую-то часть. Это было очень страшное ощущение, однако оно на многое раскрыло ей глаза. Она явно гораздо сильнее эмоционально привязана к Россу, чем способна в этом признаться, даже самой себе.
…………………………………………..
— Извини, — сказал Ричард. Он побледнел, но говорил решительным тоном. — Я хочу развестись.
Смешно, но первой мыслью Антонии было, что только Ричард может проявить себя таким вежливым, таким педантичным, чтобы извиниться перед тем, как вонзить нож в сердце. Это для него типично.
Второй мыслью было: «Он, должно быть, шутит».
— Дорогой, — произнесла Антония, снисходительно улыбаясь, — ты что, пьян?
Но Ричард только помотал головой.
— Естественно, нет. Послушай, Антония, нам надо взглянуть фактам в лицо. Из нашего брака ничего не получилось. Я не хочу всю оставшуюся жизнь сожалеть о том, что у меня не хватило духа это признать и что-нибудь с этим сделать. Я хочу развестись.
Они сидели за обеденным столом. Ричард так и не притронулся к своей вареной на пару семге с брокколи. Антония увидела, что, набираясь храбрости, чтобы сделать свое заявление, он так и не прикоснулся к еде. Свое же блюдо она почти уже прикончила. «Все очень напоминает эти английские пьесы», — решила она.
— Но, дорогой, — вежливо сказала Антония, накладывая себе еще картошки из горшочка и стараясь не капнуть масла на белоснежную скатерть. — Совершенно не понимаю, зачем. Я считала, что у нас все просто замечательно. Но если у тебя возникали такие мысли, почему ты раньше ничего не говорил?
Естественно, за этим неожиданным бунтом стоит другая женщина. Раньше у него никогда не было романов, так что сейчас Ричард увлечен своими чувствами. Это он испытывает ее.
Постепенно успокаиваясь, Антония долила воды в свой бокал и улыбнулась Ричарду. Сейчас, когда первое потрясение прошло и она оценила ситуацию, Антония поняла, что может с ней справиться. «Чего бедный Ричард явно сделать не в состоянии», — подумала она, чувствуя что-то вроде жалости: ее супруг сильно потел и по-прежнему был белый, как простыня.
— Я это сейчас говорю, — сказал он. — И незачем на меня так смотреть, Антония. Я абсолютно серьезен.
Антония покачала головой, даже не пытаясь скрыть улыбку и наслаждаясь мыслью, что она его раскусила.
— Нет, Ричард. Ты просто сильно увлекся какой-то другой женщиной. Ты всегда вел размеренную жизнь, а сейчас тебя обуревают чувства. Понимаешь, мне ведь все известно о твоем маленьком романчике, — добавила она мягким тоном, — и я понимаю. Такое случается. Но ты совершишь ошибку, если воспримешь его слишком серьезно. Конечно, дорогой, надо веселиться, пока есть возможность. Но развод это такое неинтересное — и такое дорогое — времяпрепровождение, что я бы тебе не советовала этим заниматься. Все закончится слезами, я тебя уверяю. Я так не люблю, — добавила она вдруг со злобой, — когда взрослый мужчина плачет.
Ричард резко встал, почувствовав, что ни минуты больше не может оставаться в этом доме. У него не хватало сил на то, чтобы одолеть острый ум и беспощадный язык Антонии, — он был застигнут врасплох, потому что она, оказывается, знала о Мэтти, — поэтому ему надо было убраться отсюда немедленно.
— Я ухожу, — отрезал он. — Я дам распоряжение своему адвокату немедленно начать бракоразводный процесс. И не волнуйся, Росса я не втяну. Основанием для развода станет нарушение супружеской верности мной.
В этот момент до Антонии наконец дошло, что ситуация и впрямь критическая, и у нее от страха заурчало в животе. Ричард, конечно, не супермен, но стабильность, которая была ей так нужна в жизни, зависела от него. Он был ее долготерпеливый, всепрощающий папочка, который закрывал глаза на ее аморальное поведение и подставлял жене страховочную сеть, без чего она не смогла бы наслаждаться жизнью как следует. Без него она просто пропадет, зачахнет в одиночестве.
— Ричард, прости. — Горько сожалея о своем легкомыслии, Антония побежала за ним наверх по лестнице и попыталась ухватить мужа за рукав. Он выдернул руку, и тревога Антонии возросла. Ричард не шутит. Он и вправду хочет порвать с ней.
— Дорогой, мне не следовало так говорить, — начала она, — я знаю, я была стервой, но я тебя люблю. Ты же не можешь просто взять и…
— Всё так, — коротко ответил он, открыл двери гардероба и стал швырять рубашки, костюмы и свитеры на кровать с совершенно не свойственным для него безразличием. — И я могу просто взять и уйти. И я ухожу. Я хочу уйти.
Вещи были быстро засунуты в два чемодана, и Ричард уже тащил их к лестнице. Антония, посмотрев на опустевший шкаф — Ричард даже не закрыл дверцы, — поняла вдруг, что не знает, что ей делать дальше. Легкое снисхождение не помогло. Задобрить мужа запоздалыми извинениями тоже не удалось. Ричард уходил от нее — действительно уходил, — и она просто не знала, как его остановить.
