Который оказался полон людей в белых защитных костюмах, людей с оружием в руках. Маргерит остолбенело смотрела на них, пока двое не подошли и не взяли ее за руки.
– Моя дочь внизу, – наконец сумела выговорить она.
– Мэм, мы эвакуируем это здание, как и все остальные здания комплекса. – Голос был женский, твердый, но невраждебный. – Следуйте за нами.
Маргерит пришлось подчиниться. Ее отвели в вестибюль и разрешили взять висящее на спинке кресла пальто, затем вывели на обжигающе-морозный утренний воздух. Снаружи уже кучкой собрался персонал клиники. Ни Тесс, ни Криса не было.
Она заметила Элейн Костер и Себастьяна Фогеля, которых вместе с еще десятком человек загоняли в бронетранспортер. Маргерит закричала им, пытаясь привлечь внимание, выкрикнула имя Тесс, однако солдат в каске уже затолкнул Элейн внутрь, а Себастьян только успел махнуть рукой куда-то на запад – в сторону Ока.
Маргерит повернулась – и у нее перехватило ды- хание.
Бетонные градирни исчезли. Нет, не исчезли – скрылись под оболочкой из узловатых серебристых ребер, хрустальных минаретов и арочных контрфорсов. Структура продолжала расти прямо у нее на глазах, выпуская лучи подобно гигантской морской звезде.
Тесс, подумала она, доченька. Только не трогайте мою девочку.
Тридцать семь
Тесс стояла на краю обрыва. Прежде внизу были БЭК-кольца, теперь же – просто яма, где бушевала поросль стеклянистых кораллов. На какую-то долю секунды внимание Криса задержалось на крайней неуместности этого зрелища: неподвижная Тесс в испачканном комбинезончике и ярко-желтой блузке, а вокруг нее – меняющая очертания галерея; Тесс смотрит в расщелину, где только что исчез ее отец.
И, очевидно, думает, не последовать ли за ним.
Крис сделал несколько шагов вперед, но она повернула голову и кинула на него предупреждающий взгляд, в значении которого сомневаться не приходилось.
– Тесс…
– Он прыгнул, – сказала она.
В зале теперь было шумно от стеклянного звяканья и скрежета. Крису пришлось напрячься, чтобы ее услышать. Да, Рэй прыгнул. Что, надо это подтверждать?
Еще десять шагов. Десять шагов, и он окажется достаточно близко, чтобы подхватить девочку и унести отсюда. Но десять шагов – это очень много.
Носки ее ботинок нависли над бездной.
– Он умер? – спросила Тесс.
Что-то подсказало ему, что простое утешение ей не требуется. Тесс хотела знать правду.
Вот правда:
– Я не знаю, Тесс. Я его не вижу.
– Подойди, – сказала она. Еще один шаг. – Нет, не ко мне! К краю!
Крис двигался медленно, бочком, стараясь незаметно сократить расстояние между ними. Оказавшись у самого края, посмотрел вниз.
Бледные кристаллы продолжали ползти вверх по стенам, однако сами БЭК-кольца уже скрылись в жемчужной дымке. Никаких следов Рэя.
– Она защищается, – сказала Тесс.
– Она?
– Зеркальная Девочка. Или как ты хочешь ее называть? Она больше не может рассчитывать, что в машинах ей безопасно. И строит себе защиту.
Речь о БЭК-кольцах? Которые решили самостоятельно регулировать свое состояние, не полагаясь более на людей?
– Я его не вижу, – печально пожаловалась Тесс. – А ты?
– Нет.
– Он умер?
Тесс не плакала, но ее голос был пронизан горем. Одно неверное слово может подлить масла в костер ее отчаяния, и она бросится вниз. Явная ложь приведет к тому же результату.
– Не знаю, – ответил Крис. – Я тоже его не вижу.
Это было правдой по крайней мере отчасти, но также и попыткой уйти от ответа, и Тесс посмотрела на него с осуждением.
– Я думаю, что умер.
– Ну, – произнес Крис через силу, – мне тоже так кажется.
Тесс торжественно кивнула, покачнувшись.
Крис сделал еще один маленький шажок. Сколько всего таких последовательных приближений потребуется, прежде чем он сможет ее схватить и оттащить от края? Шесть? Семь?
– Ему не понравился рассказ, в котором он жил. – Тесс заметила, что Крис сделал движение, и бросила на него еще один предупреждающий взгляд. – Я не Порри. Меня не надо спасать.
– Тогда сама отойди от края, – сказал Крис.
– Я еще не решила. Может быть, если умереть здесь, на самом деле не умрешь. Тут теперь особое место. Это больше не Око.
Нет, подумал Крис, не Око.
– Зеркальная Девочка меня поймает, – сказала Тесс. – И заберет к себе.
– Даже если так, обратно будет уже не вернуться.
– Да… не вернуться.
– Порри не прыгнула бы, – сказал он.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю, и все.
– Порри умерла, – сказала Тесс.
– Она не… – Крис собрался все отрицать, однако успел прикусить язык. Тесс внимательно наблюдала за его лицом. – Откуда ты знаешь?
– Я слышала, как ты рассказывал маме. – Последнюю историю про Порри. – Как она умерла?
Правда. В чем бы она ни заключалась. Где же ее отыскать, эту «правду»? Почему она так притягательна и так неуловима?
– Я не люблю про это рассказывать.
Тесс демонстративно переступила с ноги на ногу.
– Это был несчастный случай?
– Нет.
Она снова заглянула в яму.
– По твоей вине?
Еще один крошечный шажок в ее сторону.
– Она… Я все сделал не лучшим образом. Я мог бы ее спасти.
– Но это ты виноват?
Картины из самых мрачных закоулков памяти. Бойфренд Порри, убийца. Бойфренд Порри рыдает. «Богом клянусь, я ее больше пальцем не трону. Просто я выпивши тогда был, братан». Бойфренд Порри в последний день ее жизни, воняет перегаром и потом, обещает испра- виться.
И я этому сукину сыну поверил. Значит, виноват?
Как теперь снова разобрать воздвигнутый монумент боли, в котором каждая нанесенная им самому себе рана оплакивает Порри?
Тесс хочет знать правду.
– Нет, – сказал он. – Я не виноват в смерти Порри.
– Но у этого рассказа конец плохой?
Шаг. Еще шаг.
– Бывают и такие рассказы.
Ее глаза заблестели.
– Я бы хотела, чтобы она не умерла, Крис.
– Я тоже.
– А у рассказа про меня хороший конец?
– Не знаю. И никто не знает. Но я постараюсь, чтобы он был хороший.
Из глаз Тесс покатились слезы.
