— Тебе обязательно нужно там побывать. Это чудесное место, только вот располагается очень далеко.
— Кажется, в детстве тебя баловали. И ты наверняка была испорченной девчонкой.
— Да уж, — рассмеялась Тиффани. — Я была ужасно непослушной. Братья меня от всего оберегали. Когда я чуть подросла, то просто с ума сводила своих дружков.
— Как мне повезло, что твоих братьев здесь сейчас нет.
— Ну, ты им обязательно понравишься, если, конечно, будешь обо мне заботиться.
— Обещаю тебе.
Однажды Поппи сказала нечто подобное, но теперь Флин знал, что по отношению к Тиффани сможет выполнить свое обещание. Он доверял ей безоговорочно и безотчетно, как никогда прежде не доверял ни одной девушке, и меньше всего Поппи. Им с Тиффани было необыкновенно весело вместе. Флин упоенно мечтал, как повезет ее в путешествие по всей Англии, как они будут проводить вместе романтические выходные в Озерном крае[58], в Корнуолле, в Йоркширской долине. Лучше и представить нельзя.
— Сначала я бы хотела поехать в Солсбери, — заявила Тиффани. — Когда ты меня туда отвезешь?
— Завтра? — предложил он.
— Вот здорово! — воскликнула она, хлопая в ладоши.
К десяти часам оба уже порядком захмелели. Они забыли заказать еду заранее, а теперь уже было поздно, кухня паба закрылась.
— Я голоден, — пожаловался Флин. — Пойдем поедим где-нибудь.
— Отличный план, я тоже голодная, — согласилась Тиффани.
Когда они вышли на улицу, она обняла его и сказала:
— Я когда-нибудь говорила, что ты очень симпатичный?
— Нет, не припомню, — улыбнулся Флин.
— Ну что ж, — решительно заявила она, — ты — очень симпатичный.
Она широко улыбнулась, а потом поднялась на цыпочки и поцеловала его. Флину казалось, что он попал на небеса, а не стоит рядом с огромными черными мусорными пакетами на Сигрейв-роуд. От восторга по его спине побежали мурашки.
— Ты такая красивая. Мне так нравится, когда ты улыбаешься, — шепнул он. — Если ты будешь улыбаться мне каждый день, то я всегда буду счастлив.
— Спасибо, Флин, — тихо отозвалась она и сжала его руку.
Они медленно брели по улице в сторону Баронс-Курт, заглядывая в окна китайских и индийских ресторанов.
— Нет, здесь мне не нравится, — пробормотал Флин, когда они остановились напротив ресторана «Золотой дракон».
— Что-то я не в восторге от этого места, — подхватила игру Тиффани, уводя Флина прочь от «Раджпута».
— Нет, здесь слишком тихо, — заявил Флин, зайдя в «Тадж-Махал».
Так они и шли, пошатываясь и смеясь, до самой Норт-Энд-роуд.
— Слушай, Флиндерс, собираешься ты меня где-нибудь покормить, или мы так и будем ходить по улицам? — наконец шутливо возмутилась Тиффани.
— Почти пришли. Это за углом, — успокоил он.
Несколько шагов по Тернвилл-роуд, и они подошли к парадной двери их дома.
— И где же? — спросила Тиффани, сонно прислоняясь к плечу своего спутника.
— Здесь. Это мой дом.
— Ах ты, хитрый коварный лис! — засмеялась она, а потом повернулась к нему и еще раз поцеловала. — Я уже не голодна.
Да и Флину есть не хотелось. Они вошли в дом, и он повел Тиффани вверх по лестнице прямиком в сою комнату. Какое-то время они лежали на его кровати, целовались, смеялись и болтали всякий вздор. Флин был невероятно счастлив.
Он не собирался засыпать, но когда через несколько часов проснулся, было уже светло. На носу было лето. Он смотрел на Тиффани и был невероятно счастлив, что она по-прежнему была в его постели. А ведь еще вчера он и подумать не мог, что все так обернется. Тихо выскользнув из комнаты, Флин спустился по лестнице и пошел на кухню, чтобы попить воды, а потом на цыпочках прокрался обратно в комнату и лег рядом с Тиффани. Она спала, а Флин пытался как можно тщательнее рассмотреть черты ее лица: ровная, четкая линия бровей, отличная форма губ, маленькая родинка под правым ухом.
Наконец она стала просыпаться. Еще с закрытыми глазами она улыбалась.
— Будет тебе урок так меня спаивать, негодник, — сказала она и зевнула.
— Старая уловка, — довольно рассмеялся Флин.
Тиффани потянулась и встала с кровати.
— Боже, я даже не знаю, где тут ванная!
Вернувшись, Тиффани встала напротив него и решительно стащила с себя свитер, потом сняла юбку, футболку и носки.
— Ух ты! — с восхищением выдохнул Флин.
Выглядела она и впрямь сногсшибательно.
— Замолчи! — буркнула Тиффани и забралась в постель. — Давай раздевайся, — велела она.
Флин несколько опешил, но потом пришел с себя и быстро разделся.
— Ну наконец-то, — вздохнула Тиффани, поглаживая его по груди.
Потом она крепко обняла его, и он почувствовал совсем близко ее мягкие груди. Это было великолепное ощущение. Он целовал и ласкал ее, пока она не растянулась в полный рост, улыбаясь от удовольствия:
— Ой, мур-мур, чувствую себя кошечкой! — слабым голосом пробормотала она, когда Флин снимал с нее плавки.
Каким он был глупцом, что так расстраивался из-за Поппи! Флину было стыдно за ту ночь, что он провел с ней несколько месяцев назад: это был просто секс и ничего больше, никакой настоящей симпатии. Сейчас ему было в тысячу раз лучше, потому что он занимался любовью с такой отличной, веселой и милой девушкой. Он еще никогда ни к кому не чувствовал такой нежности, и когда он медленно целовал ее и аккуратно раздвигал ее ноги, то был по-настоящему счастлив. Он готов был еще раз перенести все страдания и горести, которые выпали на его долю, лишь бы они снова этим закончились.
— Тиффани, как ты думаешь, этому суждено было случиться? — спросил наконец Флин. Голова Тиффани покоилась у него на груди. — Просто в последнее время я поверил в судьбу и предназначение.
Он думал об «Алхимии для богов». Конечно, эта книга его вдохновила, но он и подумать не мог, что она настолько переменит его жизнь.
— Не знаю, — сказала Тиффани, — но теперь, когда ты мой, я тебя никуда не отпущу.
Они все-таки поехали в Солсбери. Сначала Флин сомневался, серьезно ли Тиффани хотела поехать или сказала это просто так, к слову. Но она заверила его, что это отличная затея, особенно если учесть, что за все время она лишь пару раз выезжала за пределы Лондона.
— Ты все еще не сводил меня на выставку динозавров, хотя давным-давно обещал. Но сначала мне бы хотелось посмотреть окрестности. Я уже порядком устала от этой городской суеты, — объяснила она, а потом лукаво поинтересовалась: — А где мы остановимся на ночь?
