– Но я не… – запротестовала Санни. – Я же…
Стэн поднял ладонь, и она умолкла.
– Твои родители не смогут думать иначе, неужели ты этого не понимаешь? Родители ведь тоже люди. Они будут стараться относиться к тебе как прежде, но не смогут. Я уверен в этом. Я ведь тоже родитель.
Не найдя, что на это ответить, девушка опустила голову.
– Но вот что мы можем сделать, Санни. Я ведь прав, тебя зовут Санни, правда? У вас с Тони был план. Вряд ли, конечно, Тони знал, что в этом штате пятнадцатилетки могут выйти замуж только с согласия родителей, – Данхэм-старший посмотрел на сына, – но таков был ваш план, и мы попробуем его осуществить. Ты переедешь жить к нам под новым именем. Дома, как вы и планировали, можете быть мужем и женой. У вас будет своя комната. Я не против. Но на людях тебе придется притворяться другим человеком, Санни. И некоторое время ты походишь в школу. А потом сможете уже по-настоящему пожениться. Я вам помогу. Обещаю.
После этого он поднял Хизер с пола, как любящий отец взял бы на руки спящую дочь, аккуратно уложив ее разбитую голову себе на плечо, и понес девочку в машину, сказав Санни идти за ним. К своему удивлению, она пошла… в чужую машину, в чужую жизнь, в чужой мир, где она не будет виноватой в смерти своей сестры. Тони должен был остаться и все убрать, а затем, как планировалось, провести в мотеле всю ночь, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. «Тони никогда и не собирался жениться на мне», – призналась сама себе Санни, садясь в машину Стэна Данхэма. Он просто отвез бы ее в этот ужасный мотель, переспал с ней и отвез домой в надежде, что чувство стыда и страха не позволит ей рассказать кому-нибудь о том, что произошло.
Скорее всего, так бы и случилось. Санни просто вернулась бы на Алгонкин-лейн и придумала бы оправдание своему отсутствию. Но вернуться без Хизер она не могла. Мистер Данхэм был прав. Они никогда ее не простят. Она сама себя никогда не простит.
Они назвали ее Рут и сказали всем, что она их дальняя кузина, о которой они узнали только после того, как вся ее семья погибла во время пожара. Вот и все. На людях она была дальней родственницей, влюбившейся в своего кузена, но на самом деле стала женой Тони, едва переступив порог их дома. Они спали в одной постели, и вскоре Санни поняла, что ей это не нравится. Нежность, комплименты, которыми младший Данхэм осыпал ее во время их встреч в автобусе, – от всего этого не осталось и следа. Их место занял бесчувственный, с намеком на грубость секс, примечательный разве что своей рекордной скоростью. Когда Санни начинала скучать по дому, когда осмеливалась сказать, что ей, возможно, лучше вернуться к родителям, Стэн Данхэм говорил, что у нее больше нет дома. Ее родители развелись. Дэйв теперь банкрот, а Мириам – изменщица. К тому же Санни теперь была соучастницей преступления. Она помогла скрыть убийство, и если бы она теперь объявилась, ее посадили бы в тюрьму. «Раньше я сам работал полицейским, – сказал Стэн, – и знаю, как ведутся расследования. Так что лучше тебе не дергаться».
От ее внимания не скрылось, что Данхэмы были той семьей, о которой она мечтала в последние годы. Нормальной семьей, сказала бы она. У отца настоящая работа, а мать сидит дома и постоянно что-то печет, надев фартук поверх платья. Казалось, фартуков у Ирэн Данхэм было больше, чем платьев, а ее пироги пользовались известностью по всей округе. Она сама рассказала об этом Санни, хотя терпеть не могла, когда кто-то другой хвастался. Но пирог, несмотря на всю свою популярность, вставал у Санни поперек горла, так что она не смогла осилить и кусочка. Ирэн не было до нее дела, она винила девушку во всем случившемся и всегда поддерживала сына, что бы тот ни натворил.
Став постарше, Санни пыталась отказывать Тони в сексе, и он ее за это бил. Первый раз он поставил ей синяк под глазом, во второй раз вывихнул челюсть, а в третий так сильно ударил в живот, что она едва не задохнулась. В последний же раз он и вовсе чуть не убил ее. Правда, после того как она огрела его той самой кочергой, которой когда-то разбила любимых фарфоровых кукол Ирэн.
Это было в их первую официальную брачную ночь.
Около полуночи Данхэмы, как обычно, спали, но в какой-то момент они уже не смогли оставлять без внимания звуки, доносившиеся из спальни Тони. Ирэн тут же встала на сторону сына, хотя у него на щеке была всего лишь легкая царапина, которую Санни успела ему нанести до того, как он отобрал у нее кочергу и начал бить ее ею и пинать ногами. Стэн же принял сторону Санни, и в тот момент, когда их взгляды встретились, девушка поняла, что он все это время все знал. Он понимал, что смерть Хизер не была случайной: его сын убил ее. Она не падала с кровати. Тони бил девочку об пол, пока не разбил ей голову. Но зачем? Да черт его знает! Тони был жестоким и злым человеком, а Хизер разрушила его планы. Наверное, для него это был весомый довод. А может, никакие доводы ему и вовсе не требовались.
– Ты должна уехать, – сказал Стэн Санни, и хотя для всех это прозвучало как наказание, девушка знала, что он хотел спасти ее.
На следующий день он подыскал ей новое имя и заодно научил, как присваивать себе чужую личность. «Нужно искать ровесника, который умер до того, как получил страховку». Затем старший Данхэм купил ей билет на автобус и сказал, что всегда будет рядом. Слово свое он сдержал. Когда в свои двадцать пять Санни захотела научиться водить машину, он приехал в Северную Вирджинию и терпеливо катался с ней по пустой парковке, когда в 1989 году она решила выучиться на специалиста по компьютерам, он дал ей денег, а когда умерла Ирэн и Стэну больше не нужно было с ней считаться, он купил Санни аннуитет. Денег она получала не так уж и много, но, по крайней мере, этого хватало, чтобы оплачивать счета, а позже даже чтобы откладывать на собственную квартиру.
И только когда на пороге ее дома появилась Пенелопа Джексон, Санни узнала, что у Тони Данхэма тоже был свой аннуитет. Однажды, напившись, он рассказал Пенелопе о своих преступлениях и раннем браке, а также о том, что она всегда будет принадлежать ему, потому что он однажды убил девчонку и избежал наказания с помощью отца и сестры той самой девчонки.
– А затем он вырвал мне клок волос, – сказала Пенелопа и показала Санни лысый участок кожи за ухом, а затем постучала пальцем по потемневшему переднему зубу. – Этот подонок толкнул меня со ступенек, когда я огрызнулась. Узнав, что его отец купил какой-то женщине аннуитет, я решила встретиться с ней и узнать, через что ей пришлось пройти, чтобы получить от Данхэмов деньги. Потому что от Тонни я получала только синяки, ссадины и обещание выследить и убить меня, если я когда-нибудь от него сбегу. Я ушла, и теперь он ищет меня. Ты должна мне помочь, иначе я пойду в полицию и расскажу им все, что мне о тебе известно. Ты скрыла факт убийства, а это все равно что самой быть убийцей.
Санни понадобилось добрых три дня, чтобы, пользуясь методами Стэна Данхэма, найти Пенелопе новое имя и сделать документы, с которыми та могла начать новую жизнь с чистого листа. Затем она сняла пять тысяч долларов со своего сберегательного счета и отдала их Пенелопе, а та в свою очередь купила билет до Сиэтла с вылетом из международного аэропорта Балтимор/Вашингтон. Она умоляла Пенелопу лететь с другим перевозчиком, например «Даллес» или «Нэшнл», но та не желала изменять своей «Саутуэст»:
