Лера очнулась в постели. На тумбочке в вазе стояли свежие розы, на белой салфетке лежали фрукты. Через окно был виден весенний лес в полупрозрачной голубоватой дымке. Она была одна в просторной палате, на широкой постели, укутанная одеялами. Приподнявшись на локтях, она увидела телефонный аппарат. Рядом лежала записка: «Когда проснешься, позвони мне на работу. Макс».
Лера протянула руку, быстро, на память, набрала номер.
— Приемная подполковника Денисова, — ответил бодрый мужской голос.
— Пожалуйста, соедините меня… Это Валерия…
— Одну минуту.
— Привет, — сказал Максим в трубке. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю. Кажется, вообще не чувствую… Макс, Соня в порядке?
— Утром пошла в лицей.
— Слава Богу… Макс, меня посадят?
— Что за чушь?
— За убийство.
— Самооборона.
— Откуда у меня взялся пистолет?
— Ну, что за дела. Это твое личное оружие, лицензия номер 3425, выдана двадцать второго апреля тысяча девятьсот девяносто пятого года…
— Что?…
— Не забивай себе голову всякими глупостями. Ты как себя чувствуешь?
— Ты уже спрашивал. Я не знаю, вроде бы я в порядке…
— Тогда жди посетителей. Кстати, этот тип выжил. Плохой из тебя снайпер, в упор мажешь.
— Где он?
— Он очнулся в больнице и сделал вид, что ничего не помнит. Он косит под психа, притворяется, что у него амнезия. Опять же из сериала. Насмотрелся «Санта-Барбары» и прочего. Его из больницы переводят в психушку. А теперь извини, я очень занят. Поговорим позже. Пока.
— Пока, Макс… — устало произнесла Лера и положила трубку.
Она попыталась встать, но голова закружилась, и она снова откинулась на подушку.
В палату заглянула молоденькая девушка в белом халате.
— Валерия Романовна, вы проснулись? Скоро принесут завтрак. А сейчас мы примем лекарство…
— Давайте ваше лекарство, — сказала Лера.
— К вам там пришли. — Медсестра улыбнулась. — Я просила подождать.
— Не надо ждать. Пусть заходят.
— Хорошо, я сейчас их приведу.
Лера села в постели, накинула халат. Все вокруг было какое-то странное, нереальное. Ей подумалось — может быть, все это опять сон? Продолжение сна?
Дверь палаты приоткрылась, вбежала Наташа, молча обняла Леру.
— Вот какой я устроила цирк, — тихо сказала Лера.
— К тебе очередь, дорогая!
— Господи, кто еще?
— Сюрприз! Но сначала — по делу. Лернер прислал записку. Читай сразу, он должен убедиться, что ты прочитала в здравом уме и твердой памяти.
— Я должна выступать сегодня? — с испугом спросила Лера.
— На такое даже великий шоу-мен не способен. Читай.
«Валерия, у тебя на реабилитацию ровно десять дней. Показ «Приключений» в Олимпийском назначен на двадцать второе мая. Выздоравливай. Твой «тезка».
Лера чмокнула записку, улыбнулась.
— Ну, где сюрприз?
— Будет тебе сюрприз! Какая нетерпеливая!
— Как у вас с Адиком?
— Отлично.
— Где он?
— Под дверью!
— Господи, пусть заходит!
Наташа махнула рукой, и создатель бард-рока, с гитарой в руках, вошел в палату.
— Все равно все это сон, — тихо сказала Лера… — В жизни так не бывает. Знаешь, там со мной была бабушка Магда, это она мне помогла…
— Вот и продолжай смотреть свой сон, — сказал Адик, — а я буду петь тебе колыбельную…
Он и вправду пел какую-то незнакомую новую песню, постукивал пальцами по корпусу гитары, и Лера, слушая его, улыбалась счастливой улыбкой.
Потом Наташа сказала:
— Вечером приедут Лешка со Светкой. Юрик, между прочим, до сих пор у них. Утром он колотит Мишку, а вечером Мишка колотит его. Леха одного учит ушу, а другого — конфу… Марина с Соней не могут его оттуда вытащить.
— Фу, — сказала Лера. — От детей одни неприятности.
— Вот и я про то же!
— Оставь, Натали, — сказал Адик. — Не забивай Лерке голову.
— Ладно, мы пошли. — Наташа наклонилась, поцеловала Леру. — Не удивляйся, сюрпризов будет много!
— Интриганка! — засмеялась Лера.
— Закрой глаза и жди. Откроешь, когда я скажу.
Лера зажмурилась. Сон продолжался.
— Смотри! — раздался издалека голос Наташи.
Лера открыла глаза и увидела перед собой черную рясу священника и большой золотой крест.
«Наверное, я умерла, пришли меня отпевать, — подумала она. — Пусть, так будет лучше, но все это слишком странно и совсем не похоже на реальность… Но есть ли вообще реальность? Где я? В каком измерении? В какой параллели?»…
Над расшитой золотом ризой светилась знакомая улыбка, радостно смотрели такие милые, родные глаза…
— Серый? Ты? — не веря своим глазам, спросила Лера.
— Я пришел благословить тебя, — произнес нараспев Ваня. — Ты — лучшая из дочерей Господа нашего, да будет благословенно имя твое и деяния твои…
— Серенький, родной мой… — Лера схватила его руку и поднесла к губам. Он почему-то напомнил ей мудрого старца с седой бородой, которого она видела во сне много лет назад…
— Успокойся, дочь моя, великая милость Божия ждет тебя…
Лера зажмурилась, снова открыла глаза. «Где я? Кто со мной? Что происходит вокруг?..» Ей показалось, что не стены палаты окружают ее, а величественные стены неведомого храма… И музыка слышалась ей, странная и чудесная, фуги Баха смешивались с «THE WOOL» «Пинк флойд», и соединялись в пассажах бард-рока…
Она не знала, спит она или нет, грезится ей что-то наяву или явь превратилась в грезы, но когда она снова открыла глаза, то увидела вдруг лицо Юргена. Его большие голубые глаза озабоченно, тревожно смотрели на нее.
— Это сон, — сказала Лера, — так не бывает.
— Ты скоро проснешься, — он наклонился и поцеловал ее, словно королевич свою спящую царевну в хрустальном гробу… Он обнял ее, она почувствовала тепло его губ, тепло его рук…
— Какая прекрасная смерть… — сказала она.
— Какая прекрасная жизнь, — сказал он.
— Юрген, ущипни меня, тогда поверю!
— Лера, выслушай меня.
Это все же был сон…
— Я готова слушать тебя сто тысяч лет.
— Послушай меня сто секунд. Ты свободна. Священник обвенчает нас.
