Лера медленно стянула свитер.
— Ну, иди же сюда! Или ты боишься?
— Зачем ты меня дразнишь! — Он медленно двинулся к ней. — Вдруг у меня ничего не получится? Тогда вы обе не уйдете отсюда…
Лера понимала, что одно неточное слово, одно неверное движение могут погубить все. Этот псих был непредсказуем. Возможно, он сам искренне верил, что не делает ничего плохого. Может быть, насмотрелся телесериалов и решил сыграть в детектив. Но, как бы там ни было, она чувствовала себя уверенно и почти спокойно. Она видела Соню, живую и невредимую. Или это был сон?… Тогда вообще все — сон, вся эта ужасная история — сон, очень скверный сон. Но в этом сне бабушка Магда, словно живая, улыбается ей, шепчет нужные слова, помогает ей… Правда, Лера не слышит ее дыхания, наверное, бабушка — призрак, явившийся ей помочь. Ее глаза смотрят на Леру, и Лера может сейчас все в них прочитать.
«Пора…» — прошептал бабушкин голос словно издалека.
Лера почувствовала вдруг удивительную решимость. Ей не было страшно, она знала, что должна делать. У нее тоже не было выбора.
— Зато у меня все получится, — сказала она, выхватив из кармана джинсов револьвер и направив на Виктора. — Руки за голову!
— Какая женщина… Ты Леди Макбет… Мария Стюарт… Я умираю от твоей руки… — неожиданно начал паясничать Махровый Ромео.
— Делай, что я сказала. Не пытайся заговаривать мне зубы!
Когда Лера направила на него пистолет, его блуждающий взгляд вдруг прояснился, стал холодным и жестким.
— Но ведь я не сделал ничего плохою ни тебе, ни твоей девчонке! Разве я виноват в том, что безумно люблю тебя? Разве можно убивать человека за то, что он влюблен?
— Можно, — сказала Лера.
— Ты ведь не сможешь убить меня? Ведь это так трудно — убить безоружного человека…
— Ключи! — крикнула Лера.
— Я сам открою дверь и отпущу ее, — он медленно пошел к двери, Лера внимательно следила за ним и увидела, что у него в руке не только ключи.
— Стой! — закричала она.
— Не надо так нервничать, все будет хорошо… — Он протянул руку с ключом к двери, в другой Лера отчетливо и ясно увидела нож. — Ты что, стерва?! Играть со мной вздумала?! Ты меня не переиграешь!
В одно мгновение в сознании Леры пронеслась вся ее жизнь… Это были картинки, короткие стоп-кадры, образы прошлого… Несколько раз перед ее глазами возникало лицо Корнаутова и ее рука, держащая револьвер… «Я тогда не выстрелила… Я тогда не выстрелила… Почему? Я боялась промахнуться? Или что-то другое? Я не могла тогда взять на себя право лишить жизни человека, пусть даже подлеца… Я не могла… Не могла… Я испугалась? Да, я испугалась Я испугалась, что не смогу потом жить… Я не смогла… Я не смогла… переступить через кровь… Что передо мной сейчас? Воплощение зла? Дьявол? Кто он? Это не имеет значения… Ничто не имеет значения… Меня посадят в тюрьму… Я не увижу Юргена… Я никогда не увижу Юргена… Все это не имеет значения… Он может убить Соню… Он убьет Соню… Для него ничто не имеет значения… Он убьет Соню…
Рука Виктора повернула ключ в двери.
И Лера выстрелила…
Когда она медленно вышла из калитки, держа на руках обмякшую дочь, она с удивлением увидела в полумраке какие-то темные фигуры.
Из-за кустов ей навстречу бросился Максим. Откуда он здесь? Или это ей тоже кажется? Почему у него такое испуганное лицо?
— Она спит, — тихо сказала Лера. — Ей дали снотворное… Я его убила…
— Ладно, я разберусь, — сказал подполковник Денисов, — поезжай домой.
Максим осторожно взял дочь из рук Леры, приложил ухо к ее груди. Дыхание было ровное, пульс слегка замедленный.
Лера, покачнувшись, упала на руки здоровенным охранникам Лернера. Ее посадили в машину.
— Соня! Макс, дай мне Соню!..
Максим передал ей девочку, убедившись, что она жива. Вдруг до него дошло то, что сказала Лера.
— Она говорит, что убила его. Но как, как она могла убить? Откуда у нее оружие?
— Я дал ей пистолет, — спокойно сказал Лернер.
— По-моему, вы допустили ошибку, господин продюсер.
— Я уже давно не делаю ошибок, господин подполковник, — улыбнулся Лернер.
— Это вам не игры в казино! Речь идет о жизни моей дочери, понимаете? Да что вы понимаете? У вас в голове один шоу-бизнес! — разгорячился Максим.
— Почему же, у меня тоже есть дочь, и, как ни покажется это странным для вас, я люблю свою дочь и очень скучаю без нее… В последний раз я видел ее два года назад…
— Это почему? — удивился Максим.
— Она живет в Израиле.
— Да как же вы ее отпустили?
— Мы с женой давно в разводе. Когда выпадает свободное время, я навещаю девочку. Недавно она вышла замуж, теперь собирается в Америку. Но, впрочем, зачем вам подробности из моей личной жизни!
— А я никогда не отпущу свою дочь ни в Европу, ни в Израиль, ни в Америку!
— Мне кажется, вы допускаете ошибку, подполковник. Там ваша дочь была бы в большей безопасности.
Максим уставился на Лернера.
— Вы это серьезно?
— Знаете, уж я-то меньше всех заинтересован в том, чтобы Валерия уехала. Мы работали вместе почти четыре года. Отпустить ее — это значит понести невосполнимые потери. Я никем не смогу заменить ее. Я вкладывал в нее не только деньги, я вложил в нее душу. Она для меня стала почти как дочь… Если бы у меня в голове был только бизнес, я старался бы удержать ее здесь любой ценой… Но зачем ломать ей жизнь? Пусть уезжает. Здесь должны оставаться люди с крепкими нервами, такие, как мы с вами. А теперь нам надо отвезти ее домой, а вы уж правда разберитесь в том, что по вашей части.
Со спящей Соней на руках Валерия ехала в машине Лернера. Ее трясло, зубы отбивали барабанную дробь — запоздалая реакция. Лернер надел ей на плечи свою куртку, налил горячего кофе из термоса, который всегда возил с собой. Лера глотнула, стуча зубами. Рядом, с другой стороны, сидела Наташа и обнимала ее.
— Сева, достань коньяк! — скомандовал Лернер.
— Слушаюсь, — охранник, сидевший на переднем сиденье, вытащил из бардачка нераспечатанную бутылку, профессионально откупорил пробку.
— Сто граммов. Прямо в кофе налей.
Сева примерил на глаз, плеснул в чашку коньяк.
Лернер, придерживая свою солистку за голову, напоил ее кофе с коньяком.
— Две недели в Кубинке. Санаторный режим. У нас скоро гастроли.
— Понял, — сказал Сева.
— Езжай не больше ста, — тихо сказал Лернер.
— Ясно, — ответил водитель.
Сзади, соблюдая небольшую дистанцию, их патрулировали два небольших броневичка.
