Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Опять это предчувствие – как сговорились.
Неужели никто не понимает, что страх, если это постоянный, привычный, осознаваемый страх, заставляет быть осмотрительным и осторожным? Но как тогда мог произойти несчастный случай? Или она пошла туда с кем-то, кто вызвал ее под каким-то предлогом, и этот кто-то?.. Но кому она могла мешать? Почему думала, что именно ее хотят отравить, настаивала на этом, но не привела ни одной сколько-нибудь веской причины? Знала, но не хотела говорить? Пыталась привлечь к себе внимание и обеспечить защиту, не выдавая главного? Что же это за секреты у нормальной домохозяйки?
– Ох, Селин, успокойся, ради бога! Всем нам тяжело.
– Не говори, Эминэ, ты-то ее не видела! Тебя дома не было, а мне говоришь: успокойся!
– Ну и что? Как будто я виновата, что меня не было! Я по делу ходила.
Говорить, куда и зачем она ходила, Эминэ явно не хотелось. Скорее всего, это не имеет ни малейшего отношения ни к одной из трагических смертей, но, наверно, придется спросить. Прямо сейчас, пока она не успела что-нибудь выдумать. Надо избавить Кемаля хоть от этих их глупостей!
– А где вы были? – как можно невиннее поинтересовалась Айше, старательно глядя на чью-то двигающуюся скалку.
– Я к врачу ходила, – быстро, но не слишком охотно ответила Эминэ. – К зубному. И в прошлую пятницу тоже. У меня там… кое-какие проблемы.
– В прошлую пятницу у тебя уборка была! – влезла Селин.
– Какая уборка? С чего ты взяла? В такую-то погоду! Ни окна помыть, ни ковры вывесить!
– Точно, ливень был! Я еще удивилась, когда мне Семра сказала, что у тебя уборка.
– Да не было у меня уборки, говорю я тебе! Я вчера пылесосила – вот и вся уборка.
– Вчера – не знаю, а в прошлую пятницу антеннщики приходили, а делать ничего не стали, потому что ливень, и на крыше невозможно было! А Семра покойная мне сказала, что у тебя уборка. Я еще удивилась, потому что погода, и я точно помню!
– Мало ли, что Семра сказала! Меня и дома-то не было полдня, я по пятницам… короче, какая разница?!
И правда, никакой.
Айше с трудом переносила эти пустые разговоры, ее раздражала Селин, ей хотелось как можно скорее выбраться отсюда, но сначала поговорить с Софией, которая хотела что-то сказать. Судя по всему, говорить это при подругах она не собиралась, значит, надо было ждать и вникать в высосанную из пальца проблему уборки у Эминэ. Той явно хотелось замять тему – куда это она ходит по пятницам, интересно? К зубному врачу? Это можно легко проверить, сказав Кемалю, но стоит ли занимать его никчемными подробностями?
– Сколько уже? – разумная София, словно прочитав ее мысли, перевела разговор. Сейчас они кинутся пересчитывать листы теста и перестанут пререкаться по пустякам. Кстати, действительно интересно, сколько им осталось. Она здесь уже часа полтора, ничего полезного не узнала, но уйти, пока они не закончат, будет, наверное, невозможно. Как иначе поговорить с Софией?
– Двадцать восьмой, – обрадовалась поддержке Эминэ. – Или двадцать седьмой, что ли?
– Неважно, – быстро пресекла потенциальную дискуссию София. – Еще три или четыре получится, в самый раз. Лучше послушайте, что я вам скажу. Я хотела одной Айше… но подумала, что вам тоже лучше знать. Вообще, всем нашим нужно знать. Это о Семре.
– Что такое? – так и вскинулись Селин и Эминэ. В их голосах было и детское ожидание сюрприза, и неудовольствие от собственного незнания, и тревога, и любопытство.
– Это она всех отравляла… то есть не отравляла, конечно, просто подсыпала что-то. Кажется, магнезию или что-то такое. Очень сильное слабительное, и еще с чем-то смешивала.
– О господи, зачем?! С чего ты взяла?
– Откуда ты знаешь? Что это за магнезия?
– Семра?! Глупости какие! Зачем ей?
Айше молчала. Зачем задавать вопросы, если они уже так и посыпались на Софию. Сейчас она все объяснит, если, конечно, подобное вообще можно объяснить.
– Я один раз увидела. У нее был какой-то пакетик, и она насыпала что-то белое в кофе. Причем не в свой кофе, а просто в какую-то чашку на подносе. Может, и не в одну, но это я уже потом сообразила. Я тогда подумала, что она эту чашку себе возьмет, знаете, все эти заменители сахара или мало ли, кто что добавляет. Но она совсем другую чашку взяла или от кофе отказалась, я не помню уже, но меня это удивило. Я подумала, зачем что-то добавлять, а потом не пить? И потом еще раз. Я же вечно на кухне, вы знаете, – усмехнулась она. – Лили покойная мне все выговаривала, да? А я, сами знаете… словом, Семру я снова за этим делом застала, она кофе варила. Элиф одну джезву сделала, разлила по чашкам и понесла подавать, я посуду мыла, а Семра вторую джезву поставила. Сыпанула что-то быстро и бумажку в помойку. Я не поленилась, достала, только ничего там написано не было.
– А как же ты узнала, что это за… магнезия или как там?
– Так я с ней поговорила, она сама сказала. Что, мол, вреда от нее никому никакого, максимум тошнота и расстройство желудка. Оправдывалась она так. Еще пошутила, что ее при отравлении мышьяком дают… кальцинированная магнезия, вот. Сначала-то она отпиралась, конечно, потом заявила, что это она себе лекарство добавляла, а не другим, потом… потом призналась все-таки.
– Это у Лили было, да? В смысле ты с ней говорила?
– Да. Я уже знала тогда, что некоторым плохо делалось после наших посиделок, и решила, что это может быть из-за этого ее порошка. Я и сама отравилась, неприятно было, скажу я вам. Ну и подумала: надо откровенно поговорить, что это за дела такие, правильно?
– Но зачем?! С ума она, что ли, сошла?! И Лили, выходит, она отравила?
– Да при чем тут Лили?! Что ты выдумываешь, Селин? Глупости какие! Лили совсем другим чем-то отравилась, мне Элиф сказала. Правильно, Айше?
– Правильно, но… я теперь не знаю, что и думать. Зачем она это делала-то? Ты ее спросила?
– Конечно, спросила. Она… только она умоляла меня никому не говорить, я и молчала, но теперь… ей теперь все равно. Так вот: она уже который раз деньги на золотой день из кассы брала. В магазинчике своем. А муж другую продавщицу подозревать начал, чуть не уволил, та знала, что это Семра брала, больше некому, у них магазинчик-то как твоя кухня. Он ей, оказывается, деньги категорически давать отказывался и дочери не разрешал посылать, но Семра на всем экономила и посылала.
– А дочери-то почему? Ладно еще на золотой день!
– Вроде он был против того, чтобы она в другой город уезжала, знаете же этих отцов сумасшедших. Мой Хакан вон до сих пор не успокоится, что Лейла на певицу учится. Культуры никакой, ему что опера, что песенки в ночном клубе, вот и выступает. Короче говоря, Семра бедная совсем измучилась: доход у них мизерный, на хозяйство Осман ей выделяет в обрез, Шейде она деньги посылает, когда исхитряется. А тут еще наши ежемесячные десять долларов. Деньги-то небольшие, но если бы мы золотые дни устраивать прекратили, то они бы ей оставались.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
