– Очень хорошо! Вы очень умны, моя дорогая. Но вы еще не дошли до главного. Прошу, продолжайте.
– Я не могу, – сказала Бланш. – Я знаю, что мистер Хейвуд преследовал Саймона, и я знаю, что он был связан с вами, но… – она облизнула губы. – Вы имеете какое-то отношение к смерти Миллера?
Гонория снова потянулась к подносу.
– Не какое-то, а самое прямое.
Гонория холодно посмотрела на нее.
– Похоже, вы не удивлены, – произнесла она.
– Да, вы правы, – сказала Бланш. – Теперь все сходится. Но кое-что мне все-таки не ясно, – Она старалась казаться такой же спокойной, как Гонория. – Зачем? И как?
Виконтесса рассмеялась:
– Как? Очень просто, я использовала правильный инструмент.
– Нож?
– Не стройте из себя дуру. Квентина, конечно. Он был увлечен мной, хотя… – Ее лицо помрачнело. – Неважно. В общем, Квентин все устроил. Всю необходимую информацию он узнал от друга актера, затем договорился с Миллером о встрече и… – Она безразлично пожала плечами. – Думаю, остальное вы и так знаете. Все сделал Квентин, а если он будет утверждать обратное… Что ж, у него нет доказательств, не так ли?
– Зачем понадобилось избавляться от ростовщика таким изощренным способом?
Гонория посмотрела на нее.
– Когда я вышла замуж за виконта, первое время мне пришлось жить здесь по настоянию этого зануды, – она поморщилась. – Я решила почитать книгу, чтобы хоть как-то убить время. И что же я там нашла? Запись о женитьбе достопочтенного Джеффри Вернона. Я уничтожила книгу и на много лет забыла об этом. А затем в театре я увидела вашего друга.
Бланш похолодела. Она все поняла.
– Саймон – его сын?..
– Именно! Я в вас не ошиблась. Вы очень проницательны.
Странная женщина, подумала Бланш, когда виконтесса принялась аплодировать, как будто восхищаясь умом Бланш.
– Но что вам сделал Саймон?
– Дело не в том, что сделал, а в том, что мог сделать. Он мог забрать все это. – Она обвела рукой комнату. – Забрать у меня. – Она посмотрела на Бланш. – Мой отец был баронетом. Он был слабым человеком, проиграл все свое состояние. Моя мать и я едва сводили концы с концами, все, что у меня было ценного, – это я сама. И мне повезло, что Стентон женился на мне. Но этот простак позволил бы вашему другу-актеру забрать все.
– И вы решили избавиться от него.
Гонория кивнула.
– Да.
К своему собственному удивлению, Бланш расхохоталась.
– О, мадам, – еле произнесла она. – Как вы ошибались! Саймон ничего не знал. Неужели вы не понимаете? Он не знал. О Боже! – она попыталась перевести дыхание. Похоже у нее начинается истерика. – Вы приложили столько усилий, пошли на такой риск, а он ничего не знал!
– Перестаньте! – Гонория вскочила на ноги, ее руки непроизвольно сжались в кулаки. – Перестаньте смеяться!
– Прошу прощения. – Бланш вытерла слезы, струящиеся по щекам. – Просто это так смешно. Вы сделали все, чтобы он ничего не узнал, а кончилось тем, что теперь-то он все и выяснит. Я ему расскажу.
Гонория спокойно повернулась, подошла к камину и взяла одну из шпаг.
– Нет, моя дорогая. Вы ничего ему не расскажете.
– Вы не сделаете этого, – сказала Бланш на удивление спокойно.
– Сделаю. Знаете, я ведь неплохо умею обращаться с этим. – Она несколько раз взмахнула шпагой, и Бланш поняла, что виконтесса говорит правду, – Неужели вы могли подумать, что я отпущу вас?
– Тебе придется, – раздался мужской голос. Обе женщины испуганно обернулись. Бланш увидела открытую дверь, очевидно, она вела в смежную комнату. На пороге стоял мужчина. Виконт. – Потому что я не позволю тебе и дальше совершать ошибки.
Первым побуждением Саймона было пришпорить лошадь и ускакать прочь. Но его лошадь была старой, а у Квентина отличный скакун. Ему не уйти.
– Мистер Хейвуд, наконец-то, – произнес он холодно, призывая на помощь все, чему он научился в театре.
– Вам не кажется странным, что после стольких недель мы встретились именно здесь?
– Да, странно, – согласился Саймон. – Что вы собираетесь делать, Хейвуд? Ведь теперь с вами нет солдат.
Квентин внимательно посмотрел на него.
– Не надо недооценивать меня, мой мальчик. Вдруг у меня есть пистолет? Я воспользуюсь им и получу вознаграждение за поимку преступника.
– Я просто так не сдамся.
– А возможно, поеду в Дувр, – он посмотрел вдаль. – Да, наверное, так я и поступлю.
– И вы хотите, чтобы я поехал с вами? – Саймон с удивлением взглянул на своего врага.
– Вы? Нет. Вы меня больше не интересуете. Я вышел из игры. Я ведь никогда не держал на вас зла. Мне-то вы ничего не сделали.
– Тогда зачем вы подстроили так, чтобы меня обвинили в убийстве, которого я не совершал? Зачем преследовали меня по всей стране? Раз на то пошло, вы очень много сделали мне, сэр.
– Да, думаю, вы правы. Но теперь это все в прошлом. Я уезжаю, покидаю Англию.
– Почему?
– Почему? – Хейвуд невесело рассмеялся. – Потому что, если вас не поймают, меня могут обвинить в убийстве. А мне пока очень дорога моя шея.
– Но кто станет вас обвинять? – настойчиво спросил Саймон, он был намерен получить ответы на все свои вопросы. – Кто?
– Сегодня я видел вашу спутницу, мисс Марден, в Молтон-Холле.
– Проклятие! – воскликнул Саймон. – Я думал, она в безопасности, в Дувре.
– Что ж, она не в Дувре и, наверное, не в безопасности. Не скажу, что это меня сильно беспокоит, поэтому прощайте, – сказал Квентин, повернулся и поехал по направлению к Дувру.
– Проклятие! Подождите! – крикнул Саймон. Преследовать его – бесплодная затея, как и убегать от него. Еще одна странность, которая случилась с ним сегодня. Он лицом к лицу столкнулся со своим врагом, с одним из своих врагов, и он по-прежнему на свободе.
– Проклятие! – пробормотал он и дернул поводья. Схватят его или нет, но он должен отправиться в Молтон-Холл.
В будуаре в Молтон-Холле воцарилась тишина, в воздухе чувствовалось напряжение. Три человека застыли на своих местах. Затем Гонория рассмеялась:
– Ты? – обратилась она к мужу. – Ты собираешься остановить меня?
Ее улыбка была почти милой.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Я все слышал. – Он сделал еще один шаг. – Я знаю, что ты сделала.
Гонория отбросила с лица прядь волос.
– Но ты никому ничего не скажешь, не так ли? Ты не сделаешь ничего такого, что может нанести вред доброму имени Стентон.
