В зал ворвались вопящие ветра. Один из волшебников, которого взрывом откинуло к краю, допустил ошибку, поднявшись. Ветра подхватили его и откинули назад.
С адским воплем он последовал за вершиной башни в Источник.
Яростный ливень хлестал оставшихся в живых. Еще изо всех сил пытаясь удержать заклинания неповрежденными, Высокорожденные упали на колени. Это мало помогало, настолько сильна была буря.
Только двоих не затронула стихия. Одним из них был Малфурион, ветер и дождь беспрепятственно проходили сквозь его облик сна. Другим был лорд Ксавий, защищенный не только силой, которую он поглощал из Источника, но и злом, все еще просачивающимся сквозь темный вихрь.
— Внушительно! — кричал советник. — Однако, по большому счету, бесполезно, мой юный друг! Тебя питает только сила Источника… в то время как во мне могущество бога!
Его замечание заставило Малфуриона улыбнуться. Лорд советник еще так и не понял, с чем он теперь имел дело. Он все еще считал, что столкнулся с искусным чародеем.
— Нет, мой лорд, — отозвался молодой эльф. — Наоборот! У вас только лишь Источник и вымышленная мощь демона, который имеет лишь претензии на божественность! У меня же… весь мир на моей стороне!
Ксавий насмехался над ним.
— Нет никакого смысла дальше слушать твой лепет…
Малфурион почувствовал, как он взывает к Источнику за такой силой, какой никогда прежде никто не использовал. На мгновение друида передернуло, но сила, которая служила Малфуриону, успокоила его.
— Вы должны быть остановлены, — сказал он советнику. — Вы и то, чему вы служите, должно быть остановлено.
Малфурион так никогда не узнал, что за заклинание собирался произнести лорд Ксавий. Прежде чем советник смог его закончить, сама стихия напала на него. Молния снова и снова била в Ксавия, сжигая его изнутри и снаружи. Его кожа почернела и слезла, но он не падал.
Дождь лил потоком, изливая всю свою мощь на врага Малфуриона. Ксавий, казалось, таял на глазах у юного эльфа, его плоть сползала с него, и, несмотря на это, он все еще пытался покончить с ним.
Тогда разразился гром, гром столь оглушительный, что руины башни задрожали, отчего еще один Высокорожденный упал в темные воды Источника. Гром столь оглушительный, что всколыхнул в Малфурионе всю его сущность.
Гром столько оглушительный, что лорд Ксавий, советник королевы и величайший из Высокорожденных — раскололся.
Когда он взорвался, он взвыл, как одна из адских псин скверны, и завывание продолжалось даже тогда, когда его прах развеялся в воздухе. Облако пыли, которое когда-то было советником, закружил суровый, внушающий страх ветер.
Оставшиеся Высокорожденные, наконец, оставив свои посты, бежали от гнева того, кто поборол их устрашающего повелителя. Малфурион дал им уйти, зная, что он слишком истощил себя. Но он все еще должен был покончить с одним важным делом.
Без защиты лорда Ксавия матрица щита легко разрушилась. Простой жест молодого друида уничтожил злое заклинание, наконец, удалив то, что препятствовало спасению его народа. Он лишь надеялся, что было еще не слишком поздно.
Теперь же он обратил внимание на портал.
Теперь он был лишь жалкой тенью самого себя, маленькая брешь в реальности. Малфурион впивался в него взглядом, зная, что он не сможет надолго оградить свой мир от зла внутри него… но он мог, по крайней мере, дать ему небольшую отсрочку.
— Ты лишь откладываешь неизбежное… — раздался голос, которого он так боялся. — Я сожру ваш мир… так же, как и многие другие…
— Мы для вас слишком кислое угощение, — парировал Малфурион.
Еще раз он дал свободу стихиям.
Дождь смыл драгоценный магический узор, над которым парил портал. Вспышка молнии ударила в самый центр дыры, заставив ее отступить. Ветер кружил вокруг ослабленного заклинания, яростно разрывая его.
И земля… земля задрожала, наконец, разбив последние кусочки основания высокой башни.
Без физического тела, Малфуриону нечего было бояться в рушащемся здании. Несмотря на растущую усталость, он наблюдал за происходящим, желая лично убедиться, что не будет никаких заминок.
Пол дал трещины. Орудия темного колдовства и части того, что осталось от стен, загремели вниз. Падение сопровождал огромный стон.
Башня упала.
Как только это произошло, портал начал быстро скукоживаться.
Внезапное засасывание застало Малфуриона врасплох. Он чувствовал, как его облик сна тянула к исчезавшей дыре неведомая сила.
— Ты будешь моим…— послышался слабый, но зловещий голос.
Ночной эльф боролся, направляя облик сна как можно дальше от дыры. Пыль проходила сквозь него в уменьшающийся портал. Как и другой хлам.
Напряжение стало невыносимым. Его тянуло все ближе и ближе…
— Малфурион! — звала Тиранда. — Малфурион!
Он цеплялся за ее зов, используя его как привязь. Под ним последний кусок башни примкнул к остальным в темной пучине Источника Вечности. Остались только Малфурион и крошечное, но злое отверстие.
— Тиранда! — тихо позвал он. Он закрыл глаза, пытаясь вообразить ее, пытаясь прийти к ней.
— Ты мой…— сказал голос, хозяина которого он не знал.
Мир перевернулся вверх дном.
* * *
Маннорот почувствовал утрату. Маннорот почувствовал пустоту даже до того, как все произошло.
Огромный, звероподобный полководец в тылу битвы помедлил и повернул свою уродливую, клыкастую голову в направлении башни.
Башни больше не было.
— Нееееееееет! — взревел он.
Ронин почувствовал это. Он ощутил неожиданный приток мощи, приток силы. Неожиданно он почувствовал, что способен творить миры, собирать с неба звезды и выстраивать новые созвездия по своему желанию. Он был непобедим, всесилен.
Заклятие, блокировавшее Источник Вечности, было разрушено.
Он тут же взглянул на Иллидана, чтобы узнать, чувствует ли то же самое молодой ночной эльф. Хотя Ронину не стоило беспокоиться — Иллидан, несомненно, ощутил тот же прилив сил. На самом деле теперь не только вся Лунная Стража стала выглядеть сильной и готовой, но и все остальные защитники.
“Источник и ночные эльфы едины”, — понял волшебник. Даже те, кто не умел произносить заклинания, были в какой-то степени связаны с ним. Его потеря угнетала их так, что они даже не могли понять этого. Но теперь Ронин видел в каждом эльфе, начиная с лорда Гребня Ворона и заканчивая самым последним воином, возрожденную уверенность и решительность. Воистину, теперь они чувствовали себя способными выстоять против любой угрозы.
