Безусловно, нельзя серьезно говорить о моментальном крещении всей Руси. Процесс этот растянулся в некоторых местах до XII столетия. Но факт остается фактом: уже в XI веке Русь стала достойной наследницей Византии и самым культурным государством Европы после своей крестной матери — Ромейской империи греков.
Интересно, что в истории христианизации Руси есть один загадочный факт. Дело в том, что наши первые святые княгиня Ольга и ее внук, креститель Руси, Владимир — уроженцы Псковской земли. Наверное, было бы логично ожидать, что инициатива христианизации восточного славянства должна принадлежать землям Руси, наиболее близко расположенным к Византии. И тем не менее свет Христов воссиял для нас с Псковской земли, где некогда для святой Ольги просияли с северных небес три Божественных луча, упав на то самое место, где теперь красуется величественный Троицкий собор Псковского Крома, а ранее на его месте стоял древнейший деревянный храм, впервые посвященный на Руси Святой Троице.
Вероятно, не случайным стал и тот исторический факт, что подвиги Александра Невского, его ратные победы и дипломатические успехи все связаны именно с Новгородско-Псковскими землями. Именно тут, на этих северных землях, расцвел его гений. Тут блеснул современникам и потомкам первый луч его святости.
Наверное, уместно отметить и еще один важный момент, который ускользает от внимания современников. Дело в том, что христианство на Руси изначально было по своей социальной составляющей «аристократическим» явлением. Лик древнерусского православия — это лик воина, закованного в броню. Женское лицо сегодняшней православной религиозности совершенно неверно отражает лик изначальной христианской традиции на Руси, особенно в момент, когда она укоренялась на просторах Восточной Европы. Своеобразный «аристократизм» православия связан и с его первыми носителями, коими были князья и их дружинники. Именно аристократия Древней Руси дала нам первых монахов и летописцев, первых строителей храмов и проповедников. И долго, очень долго свет Христов спускался в «народную толщу», показавшую упорную приверженность дохристианской религиозности, связанной с магией и суевериями. Эти глубинные языческие народные пережитки и сейчас ошибочно воспринимаются как отличительная черта русской православной религиозности вообще. Именно поэтому сегодня в сфере религиозного просвещения народа необходимо пристальное внимание уделить тому роду, из которого вышел святой Александр Невский, и сказать о сугубых заслугах не простонародья, а именно аристократии восточного славянства в деле христианизации Русского государства. Через призму этого несомненного факта, через призму уникальной роли потомков князя Рюрика в истории Вселенской церкви мы должны изучать отечественную историю и узреть подлинный исторический лик русского православия, который ускользает от современника ввиду трагических событий ушедшего века и укоренения определенных негативных тенденций в восприятии христианского наследия в современном российском обществе. Вклад дружинной Руси в дело крещения русского народа определил на века и характер русской религиозности, имевшей определенный воинский, ратный аспект. В свете этого святость князя Александра, воина и политика, уже не может казаться чем-то странным и чуждым христианской духовной традиции вообще и особенно на Руси. Первыми активными христианами были именно ратные люди. Характерный пример тому можем заимствовать из Татищевской летописи, где описывается крещение новгородцев. Воеводы князя Владимира, Путята и Добрыня, принудили непокорный Новгород принять христианство и низринули идола Перуна с помощью ростовских дружинников, которых невозможно, по логике вещей, не принять за первую христианскую дружину. Здесь мы сталкиваемся с тем, что еще одним древнейшим ядром христианства на Руси были опять же северные ростово-суздальские земли, ставшие родиной для князя Александра. Ростовцы уже были христианами, когда славный Новгород в лице своей языческой аристократии противился крещению.
Именно в свете мужественных черт древнерусского христианства мы можем увидеть без искажений облик князя Александра, равно как и его державных предков и потомков. И этот непреложный факт необходимо донести до сегодняшнего русского человека, особенно до русской молодежи, искушаемой неопаганизмом, эксплуатирующим беззастенчиво воинскую тему, столь близкую сердцу здорового молодого поколения, и отказывающим в этом истинным наследникам русской воинской традиции — православным христианам, духовным наследникам и духовным дружинникам святого Александра Невского. Термин «неопаганизм» автор не случайно использует вместо термина «неоязычество». Дело в том, что паганизм этимологически восходит к понятию «деревенщина», темный, непросвещенный, суеверный человек, что и предопределило его бытование на территории Римской империи для обозначения широких слоев простонародья, не готовых принять христианскую веру в силу своей природной ограниченности. Нельзя забывать, что христианство, по природе своей и вопреки мнению сегодняшнего человека, есть религия в определенном смысле элитарная, чья «демократичность» носит видимый и поверхностный характер. Интеллектуально наследие православие — это все лучшее, что донесла и передала в Церковь древнегречекая философская мысль. Не случайно в православии чтутся «внешние» философы, чьи изображения мы можем видеть в древних кремлевских соборах. Таким образом, христианство требовало от своих последователей определенного интеллектуального уровня, который должен был быть очень высок.
Говоря о первых христианах, мы часто забываем подчеркнуть тот факт, что первые мученики и святые в большинстве своем принадлежали к знатным римским семьям. Утверждение учебников истории советского периода о том, что христианство было изначально религией рабов, а потом подхвачено аристократией с единственной целью — удерживать в повиновении тех же рабов, есть грубая ложь. Совершенно невозможно представить, как могли рабовладельцы тысячелетия обходиться без христианства для удерживания рабов в повиновении. И как обошлись вообще без христианства рабовладельцы азиатских и американских исторических цивилизаций? И как же так сложилось, что не успели аристократы освоить христианскую веру для своих неблаговидных рабовладельческих целей, как тут же началась эпоха феодализма, отменившая, как нас учат, античное рабовладение?
И всей этой чепухой до сих пор заполнены исторические учебники для школьников и студентов. До сих пор современному человеку трудно свыкнуться с мыслью, что изначально христианство было религией аристократов, воинов и интеллектуалов! Не случайно в древнем христианстве существовали определенные ступени «посвятительного» характера. В качестве уже ничего не значащего элемента этой древней практики поэтапного вхождения человека в Церковь необходимо указать на сохранение современной литургической практикой возгласа, когда оглашенным предлагается покинуть храм и после их «предполагаемого» ухода начинается литургия верных.
Мы в полной уверенности теперь считаем себя именно последними и не покидаем стены храма, не удаляемся в притвор. Но так было не всегда. И верными могли стать далеко не все желающие или не желающие того вовсе, как это происходит в современной церковной практике.
Наверное, нелишним будет отметить тот несомненный психологический факт, что нечто малодоступное и ценится человеком значительно больше. Достаточно было перевести литургию во французской католической церкви с непонятной для прихожан древней латыни на всем понятный современный французский язык, как французы ушли из Церкви вообще. Упала тайная завеса, все стало доступным и бытовым. Прелаты заговорили с Богом на языке кофейни и овощного рынка. Простота и демократичность убили трепетную веру. Простота и обыденность, интеллектуальный минимализм современной церковной практики делают Церковь и для современной русской молодежи непривлекательной. Дух времени возвращает нас к первым векам становления русской христианской государственности, когда государи держали в одной руке крест, а в другой — меч.
