Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
За все эти годы я видел их в человечьем обличье считанное число раз. Посланники Одина всегда предпочитали оставаться воронами, и даже теперь они внешне больше походили на воронов, а не на людей: оба темноволосые, с круглыми золотистыми глазами и дурацкой привычкой каркать в состоянии крайнего возбуждения. Хугин явился в обличье мужчины; Мунин – женщины; только это, да еще белая прядка у Мунин в волосах и отличало их друг от друга; в остальном они выглядели, как самые настоящие близнецы. Оба явно любили украшения; на изящных запястьях позванивали многочисленные браслеты; длинные смуглые пальцы были унизаны перстнями в виде птичьих черепов.
Хугин был более разговорчив; Мунин больше помалкивала; более бдительная, она постоянно была настороже. Оба заметно нервничали, и не без причины: теперь Железный лес стал для них неподходящим местом – особенно после того, как Фенрир обрел свободу, да и моя армия, состоявшая из представителей народа Огня и демонов-полукровок, находилась неподалеку. Но я догадывался, что они явились на переговоры, и хотя у меня не было ни малейшего намерения спускать Старику то, что он со мной сделал, я все же хотел воспользоваться этой возможностью и получить о нем кое-какие нужные мне сведения.
Так что я, дружелюбно улыбаясь, пригласил переговорщиков в свой шатер.
Они вошли и уселись на подушки возле низенького столика, на котором стояло блюдо с засахаренными фруктами. Увидев угощение, Мунин отчетливо каркнула, взяла грушу и стала быстро откусывать от нее маленькие кусочки, будто клюя.
– Итак, с чем вы ко мне пожаловали? – спросил я. – Неужели Старик вдруг почувствовал себя одиноким? Или он снова передумал и решил не бросать в общую кучу и своего кровного брата? Если это так, то почему же он сам ко мне не зашел?
– Мы говорим от имени Штар-р-рика, – хрипло сообщил Хугин. Он по-прежнему был не в ладах с шипящими. – Наши шлова – его шлова.
Мунин снова нервно каркнула, подтверждая высказывание брата, и принялась за апельсин.
– Он хочет, штоб ты знал, што еще не поздно. Еще можно переменить пр-ро-рочештво!
– Переменить пророчество? А почему он думает, что я этого хочу? – спросил я.
– Потому что мы хотим, штобы ты уцелел, – пояснил Хугин. – А для этого нужно пойти пр-ротив ор-ракула.
Я не выдержал и рассмеялся.
– Итак, по сути дела вы пытаетесь сообщить мне о желании Одина снова видеть меня в Асгарде?
– Да. Но на опр-ределенных уш… ушш… ушловиях.
– Вот как? – Мне стало совсем смешно. – Он еще и условия ставит? Неужели его здоровый глаз стал так плохо видеть? По свету текут реки стальных клинков, льда и огня, а это отнюдь не три жалкие нитки блестящей мишуры. И если он думает, что я по первому же его слову к нему приползу…
– Он думает, что оракул все это намеренно подстроил. – Хугин вдруг заговорил вполне нормальным голосом. – Он думает, что Гулльвейг заключила с ним сделку, еще когда Мимир был в лагере ванов[83], и пообещала, что отомстит за него асам.
– Ну до чего творчески Один подошел к этому вопросу! – насмешливо восхитился я. – Но откуда, скажите на милость, Гулльвейг тогда было знать, что Мимиру захочется мстить Одину? Ведь сначала у него все было тип-топ. Он торчал в лагере ванов, и ему даже в голову не приходило, что любящий племянник Один собирается принести его в жертву собственным амбициям.
– Гулльвейг все знала, она же провидица, – сказал Хугин. – Она и сама могла составить любое прор-рочество.
Ого. Это уже совсем близко к тому, на что мне намекала Энджи.
Я пожал плечами.
– В общем, никогда не доверяйте оракулу. Но, боюсь, мне вы так ничего и не доказали.
– Штарик прош-ш-шил передать тебе, – от волнения Хугн опять стал шепелявить, – што Гулльвейг тебя использует, желая добраться до него. А когда объявится Сурт, она сдаст тебя ему и купит себе тепленькое местечко в царстве Хаоса.
Я усмехнулся.
– И всего-то? Наш Старичок, должно быть, совсем впал в отчаяние. Я бы на его месте сосредоточился на мысли о том, где и в какой одежде он хочет быть похоронен. То есть, конечно, если там будет что хоронить, когда все кончится.
Хугин сокрушенно покачал темной головой и проговорил:
– Ты совер-р-ршаешь ошибку, – заметил он. – Сурт никогда тебя назад не пр-римет. А вот Один пр-римет, если ты сейчас немного ему поможешь. Еще не слишком поздно.
И снова я усмехнулся.
– Я все понял: это просто маленькая хитрость, с помощью которой он хотел заставить меня смеяться до колик, а может, и до смерти. Отличная попытка, Один! Но ты, по крайней мере, хоть паранойей не страдаешь пока что. Ведь на самом деле все и впрямь хотят до тебя добраться. И когда ты упадешь с моста и будешь долго-долго лететь вниз, то последний звук, который ты услышишь, будет мой звонкий смех. Вот тогда я действительно буду хохотать до колик.
Кра, мрачно сказала Мунин, принимаясь за ананас.
– Она что, по-человечески совсем не говорит? – спросил я.
– Мало и редко, – пояснил Хугин, – но к тому, что она говорит, стоит прислушаться. А сейчас она сказала, что единственный способ предотвратить конец света – это сразиться с Хаосом посредством самого Хаоса, что означает применить свободную волю против детерминизма. Если мы поверим оракулу, то свободная воля окажется всего лишь иллюзией, и все наши действия были давным-давно предопределены и записаны рунами еще в начале времен. Но если мы возьмем инициативу в свои руки, то сможем переписать свою судьбу собственными рунами, сможем изменить существующую реальность…
– И все это она сказала одним-единственным «кра»? – с недоверием спросил я, прерывая его пламенную и складную речь.
– Более или менее.
– Ну что ж, спасибо за предложение, – сказал я, – но мне моя нынешняя жизнь очень нравится, так что я пока буду ей наслаждаться. А Старику скажите, что мы с ним непременно увидимся, когда наступит Рагнарёк. И еще передайте ему: пусть остерегается волков-оборотней[84].
Когда вороны улетели, я открыл бутылку вина и напился. Черт с ним, со Стариком. Черт с ними со всеми. Потому что он все-таки меня достал! Ведь, несмотря на все то, через что он заставил меня пройти, он не был мне совсем уж безразличен. Когда Энджи пыталась предупредить меня, я одним махом отмел все ее подозрения. Но теперь я о них вспомнил, и вдруг оказалось, что они были вполне осмысленны. Например, то, что Гулльвейг заодно с оракулом, а возможно, даже и с Хаосом; или то, что она с самого начала использовала голову Мимира, чтобы манипулировать Одином; или то, что она вытащила меня из-под земли, дабы я помог ей ускорить конец богов; или – и это самое главное – то, что она выдаст меня Сурту, сдаст со всеми потрохами, как только я перестану быть ей полезен.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
