— Так и сказал? За наркоту?
— Ну да. Я-то сразу решил к вам прийти — просто ждал случая, чтобы с поличным его взять. Ну, чтобы вы мне поверили. А тут как раз случай и представился. Я сразу и позвонил. Эта тысяча… Я ее даже тратить не стал. Она у меня в кабинете, в столе лежит.
— Хорошо. Надо будет выдать.
— Конечно, я понимаю.
— И что же вы ответили Павлу Васильевичу на его предложение? — поинтересовался Невидимый.
— Ну как… Что вы сказали, то я и ответил.
— А именно?
— Что дело это опасное и все такое.
— А он?
— А он мне бумагу выписал. Постановление. Говорит, если попадешься, предъявишь. Ну, про это я вам рассказывал.
— Да, я помню. Пал Василич, — снова обратился к Гриневу Невидимый. — Вы подтверждаете показания лейтенанта?
— Да чушь все это, — выдохнул тот. — Чушь. Бабки какие-то, наркота… Дело это. Посудите сами, грамотные вроде бы люди, как я мог дело спроворить? Это же не просто так… Есть же протокол осмотра места происшествия, заключения экспертов по пистолету…
— К вопросу оружия мы еще вернемся, — перебил Невидимый. — Я вас сейчас не об этом спрашиваю. Вы подтверждаете показания или нет?
— Да нет, конечно, господи, — возмутился Гринев, пораженный размахом панкратовской лжи. — Есть же документы, показания. Оперативная съемка, наконец. Там видно, как и почему все произошло. Посмотрите.
— Обязательно посмотрим, — пообещал Невидимый. — Пленка будет приобщена в качестве вещественного доказательства по делу. Кстати, лейтенант, проблем с камерой не было?
— Да нет, — уверил Панкратов. — Пару раз что-то забарахлило там, в самом начале, но в целом записалось вроде нормально. И за деревья я несколько раз прятался, а так нормально.
— Погодите, это же я выписал постановление о видеосъемке! — едва не закричал Гринев. — Узнайте в техническом.
— Павел Васильевич, не морочьте мне голову, — отмахнулся Невидимый. — Съемка производилась нашей камерой.
— Как то есть… Постойте, а как же… — Гринев окончательно растерялся. — А-а… наша камера где?
— Павел Васильевич, — вздохнул Невидимый. — Придумали бы что-нибудь новенькое. Поинтереснее.
— Но я же… — Гринев сник.
— Лейтенант, вы пройдите к машине. Сейчас мы показания ваши зафиксируем насчет того, что на площадке происходило, протокол оформим, и поедете домой.
— Хорошо, конечно, — согласился Панкратов.
— А вам, Павел Васильевич, придется проехать с нами.
— В управление?
— В СИЗО пока, — ответил с легкой насмешкой Невидимый. — Кстати, лейтенант, а где сейчас могут быть Дмитрий Вячеславович и Екатерина Михайловна, вы не в курсе?
Тот хмыкнул.
— Точно не знаю. По-моему, они к Дмитрию Вячеславовичу собирались. В Москву.
— Вы знаете, как их можно найти? Нам понадобится снять показания…
— Номер телефона и адрес в протоколе есть. В управление приедем, я дам, не вопрос.
— Вот и отлично.
Гринев слушал их разговор, скрипя зубами от ярости.
«Ну ладно, — говорил он себе. — Я тебе еще устрою. Когда все прояснится, я тебе…»
Ничего он Панкратову не устроил, поскольку через четыре с половиной месяца следствия был выведен на суд и получил тринадцать с половиной лет заключения в спецколонии для осужденных из числа сотрудников правоохранительных органов. Отсидеть Гринев успел пять лет и восемь месяцев, отличался примерным поведением и готовился через год с небольшим выйти на свободу по УДО. Планы его так и не осуществились. Как-то ночью, во время внезапно вспыхнувшей драки, он был заколот заточкой.
Поговаривали, что это была не случайная рана и что осужденного Гринева завалили за то, что тот слишком уж часто бегал в оперчасть, к куму. Но… доподлинно установить причину драки, а также владельца злополучной заточки не удалось, а потому и говорить об этом не стоит. В заключении же о смерти написали просто и коротко: «Смерть наступила от естественных причин».
Майор Петрусенко скончался через полторы недели в реанимационном отделении первой городской больницы из-за беспричинного и совершенно необъяснимого самопроизвольного отключения аппарата искусственной вентиляции легких. Проверка показала, что аппарат в полной исправности, и несчастный случай списали на внезапный перепад напряжения, возникший в сети. Такое иногда случалось, но как-то все проносило, а тут… После этого инцидента фонд «Взаимопомощь» установил в отделении специальные сетевые фильтры. Правда, майору Петрусенко до этого уже не было абсолютно никакого дела. Хотя некоторые, например, двое старших оперативных сотрудников ГУВД Антон Лемехов и Гриша Панкратов, посчитали, что ему повезло. Он умер во сне, почти мгновенно. Смерть его оказалась легкой и совершенно безболезненной. Майору Петрусенко не пришлось испытать позора суда и многочисленных прелестей жизни заключенного.
Но это все произойдет несколько позже. А пока…
* * *
— И что мне теперь, пожалеть его? — вопрошал Лемехов, пока они ехали в город. — Он, когда за пакетом этим ринулся, я думал, не выдержу, выйду и удавлю своими руками. Мать, ты видела, как у него руки тряслись?
— Нет. Далеко было.
— А я видел, — яростно сказал оперативник. — Прямо как у паралитика. Я думал, он эти бабки жрать начнет.
— Все равно, — сказала Катя. — Можно было что-нибудь другое придумать. Ну, чтобы его с работы выгнали. Он же сядет теперь.
— Ну и что? — не унимался оперативник. — Отсидит да выйдет. Кать, ты наши суды не знаешь? Прокурор запросит шесть, судья даст три, а выйдет через полтора. Других сажал, небось не жалел.
— Ага, — Панкратов широко зевнул. — Грине на пользу пойдет. В следующий раз умнее будет. — Он зевнул еще раз. — Добро победило зло, поставило его на колени и зверски убило.
— Точно, — поддержал Лемехов. — Мать, это тебе не ресторан. Меню на сотню блюдов не было. Что получилось, то и получилось. Кстати, Гриша, — он повернулся, — а что ты там за фигню этому капитану рубоповскому нес? Про тысячу какую-то…
— А что? — не понял тот.
— Да так, знаешь. Откуда ты штуку баксов собрался доставать? Из широких штанин? «Выну и ему покажу»?
— А чего ее доставать? — сонно спросил Панкратов. Он половину пути клевал носом и, если бы его не била по физиономии куртка, которой затянули выбитое окно, наверное, уснул бы совсем. — У меня она, в столе лежит.
— Блин, лучше бы пива попили на эти деньги. А там еще нет? — быстро спросил Лемехов.
— Где?
— Ну, там, где ты взял.
— А я не брал, — пожал плечами Гриша, закрыл глаза и поворочался, устраиваясь поудобнее. — Мне Димка дал. И вообще, Тох, отстань ты от меня. Я спать хочу. Полдня сегодня как собака бегал…
