НАВЕДЕНИЕ ПОРЯДКА
Повседневная жизнь на крейсере постепенно входила в нормальное уставное русло. «После списания 109 человек и казни 4 на крейсере началась нормальная жизнь при строгом судовом режиме», — докладывал в Петроград Кетлинский. Командир решил подтянуть дисциплину на корабле, обратив главное внимание на офицеров: запретил ночевать на берегу, пить вино в кают-компании, заставил выходить на все разводки и участвовать в работе вместе с командой, обязал читать матросам лекции по специальным и общеобразовательным наукам Офицерам пришлось засесть за книги и готовиться к лекциям Начались регулярные занятия с командой по специальности, уставам, грамоте, арифметике, боевые учения. По просьбе Кетлинского лейтенант английского флота Пуне, специалист по физкультуре, организовал занятия с командой крейсера по образцу английского флота Доктор Анопов проводил занятия по гигиене и профилактике венерических заболеваний. Приобрели все новейшие лекарства Командир с доктором организовали лечение зубов у французских стоматологов — на крейсере 133 человека нуждались в срочной помощи дантиста, а на борту отсутствовали необходимые простейшие средства и специалисты.
В сентябре морской министр Григорович потребовал от Кетлинского и морского агента в Париже принять все возможные меры к ускорению ремонта Дмитриев обратился с просьбой о помощи к французскому морскому министру адмиралу Лаказе. Тот послал телеграмму Тулонскому порту с требованием «самых энергичных работ на «Аскольде»». Количество рабочих было увеличено, причем даже за счет снятия их с работ на французских кораблях. Затянувшийся ремонт главных механизмов использовали для приспособления крейсера к условиям предстоящего плавания в северных водах. На верхней палубе построили деревянный крытый проход от ближайших носовых люков до носовой надстройки, внизу и наверху каждого трапа устроили деревянные будки. В жилых помещениях команды обшили борта кусками старого линолеума.
19 сентября в Тулон пришел крейсер «Варяг» под флагом контр-адмирала Бестужева-Рюмина. Героический корабль после неравного боя в Чемульпо был поднят японцами и после ремонта вошел в состав японского флота под названием «Сойя». В марте 1916 году царское правительство купило крейсер для усиления флотилии Северного Ледовитого океана. «Варяг» был укомплектован личным составом гвардейского экипажа и направлялся в Александровск (Полярный).
На «Аскольде» во время ремонта уже установили французскую приемную радиостанцию, а в трюме «Варяга» находился запасной передатчик мощностью 2 кВт. С разрешения адмирала его передали на «Аскольд» и силами личного состава установили и ввели в строй.
2 октября «Варяг» покинул Тулон. Но аскольдовцы продолжали общаться с соотечественниками; французские крейсера «Гишен», «Шаторено» и вспомогательные крейсера дважды уходили в Салоники, перевозя русские войска.
Кетлинский обратился в МГШ с предложением рассмотреть вопрос о переделке в погребах, чтобы удалить боезапас не менее чем на 1,5 м от борта. Эго требовалось для уменьшения опасности детонации при взрыве мины или торпеды. Такие работы после опытов, проведенных в Петрограде, уже велись на кораблях Черноморского и Балтийского флотов.
Кроме того, командир крейсера предлагал также убрать с корабля 10 торпед образца 1898 г. (имевших дальность стрельбы менее 10 каб.) и демонтировать четыре оставшихся торпедных аппарата. Два из них находились в помещении, где температура при работавших механизмах держалась не менее 45° из-за наличия паропроводов. Морской министр Григорович на рапорте написал: «Все оставить до прихода на Мурман».
Кетлинский просил о присылке ныряющих снарядов для стрельбы по подводным лодкам, но до ухода из Франции крейсер их не получил. Не одобрили в МГШ и предложения Кетлинского об увеличении штата крейсера в связи с установкой зенитных орудий, которые составили 2 новых плутонга. Для них не хватало 8 комендоров. Артиллерия крейсера делилась на 9 плутонгов (четыре 152- и пять 75-миллиметровых), причем огнем 4-го и 5-го плутонгов 75-миллиметровых орудий управлял в бою один офицер. По штату обязанности плутонговых командиров исполняли 3 вахтенных начальника, вахтенный офицер, младший минный офицер и ревизор. То есть не хватало 3 офицеров и еще одного для зенитных орудий. Кетлинскому не только отказали, сославшись на нехватку личного состава, но и довели до сведения, что с приходом на север зенитные орудия предполагается снять.
10 ноября провели испытания машин, стоя на бочках, и так как результаты оказались вполне удовлетворительными, началась подготовка к выходу на ходовые испытания. 18 ноября Кетлинский первый раз вывел корабль в море. Испытания прошли успешно, однако ход давали только до 15 узлов. Для больших ходов требовался 10-дневный подробный осмотр механизмов. Интересно, что ни на одну пробу машин ни один представитель или специалист завода в море не ходил. 4 декабря «Аскольд» вернулся с повторного испытания. При достижении скорости 18,5 узла стал сильно парить главный паропровод, и испытания пришлось прервать. 10 декабря на третьем выходе ход довели до 21 узла (при 120 оборотах), но стали греться подшипники. Уменьшили ход до 19 узлов и шли так около часа — машины работали нормально. На этом выходе произвели практическую стрельбу боевыми зарядами из 152- и 75-миллиметровых орудий по щитам. Результаты вследствие качки, рассогласования циферблатов и длительного перерыва в стрельбах комендоров были плохими.
В связи с требованиями высшего командования о быстрейшем окончании ремонта результатом этого выхода пришлось удовлетвориться. В течение недели провели осмотр машин, приняли полный запас угля, погрузили сдававшиеся в арсенал снаряды. Между авралами продолжались обычные корабельные работы, учения и занятия. 11 ноября на крейсер (через Архангельск— Брест) прибыли 114 человек команды.
8 остались «нетчиками» в Бресте. 28 ноября Кетлинский сообщил в Петроград, что «при настоящем состоянии крейсер может действовать, но значительный недостаток нижних чинов влияет на уменьшение боевой ценности крейсера». Так, из 620 по штату не хватало 88 чел., в том числе 11 строевых унтер-офицеров, 7 артиллерийских и 2 кочегарных. Особенно беспокоило командира отсутствие радиотелеграфистов. (По штату их должно было быть 4.) На переходах требовалось постоянно принимать сообщения о движении подводных лодок. Кроме того, при подходах к месту рандеву и союзным портам корабли давали о себе знать по радиотелеграфу. Вместо 38 унтер-офицеров были присланы 7, из которых один сразу же был лишен Кетлинским этого звания. Вообще присланная команда произвела на командира плохое впечатление. За короткое время пребывания на крейсере 13 человек были подвергнуты усиленному аресту. Несколько человек промотали казенные вещи. Среди присланных находились 8 хронических больных, совершенно не годных к службе и которых по приходу в первый русский порт надлежало списать. 14 декабря Кетлинский получил через офицера связи лейтенанта Пунье от (адмирала Сэрсби) командования союзников телеграмму, в которой предписывалось срочно командировать на Мальту лейтенантов Пунье и Смирнова. Последний еще во время пребывания в греческих водах зарекомендовал себя перед союзниками как специалист по радиотелеграфии. На Мальте они получили шифровальную машинку и инструкции к новому и «весьма секретному» коду и обучились пользоваться им.
