Последние дни принесли Александрычу немало хлопот. Курортные города никогда не отличались спокойной жизнью, но чтобы вот так, как теперь, труп за трупом… Александрыч понимал – в городе идет передел сфер влияния. Без убийств не обойтись. О некоторых из них он знал доподлинно – кто, кого и за что, иногда знал даже до того, как убийство происходило. Но некоторые вещи не укладывались у него в голове. На его взгляд, за парой расправ, происшедших за последнюю неделю, не стояло ни денег, ни мести. Других причин подполковник не признавал, когда дело касалось убийств не каких-нибудь бомжей, а прилично одетых людей.
Подполковник даже после трудового дня не мог выкинуть эти убийства из головы.
– Черт знает что такое, – пробормотал он, когда зазвонил телефон.
Первым желанием было не прикасаться к трубке, но мог звонить и кто-нибудь из начальства.
Большинство граждан из всех милицейских телефонов знает только один – «ноль-два».
– Слушаю, – отозвался подполковник таким тоном, словно говорил по своему домашнему телефону.
– Александрыч? – прозвучал незнакомый голос.
– А кто говорит?
Но тут в трубке что-то щелкнуло, прозвучал каскад гудков, и связь оборвалась.
«Из автомата, что ли? – подумал подполковник. – Ничего, еще раз перезвонят».
Этот звонок совсем ненадолго вывел его из равновесия. Он тут же забыл бы о нем, если бы не всплыла у него в голове дурацкая история, рассказанная сегодня за завтраком женой, отъезжавшей на дачу Будто бы у ее подруги умерла тетушка, которую та очень любила, причем умерла так быстро, что племянница даже не успела приехать попрощаться с ней, хоть и жила в том же городе. Удивительного в этом ничего не было – мало ли кто и как умирает. Смертями Александрыча удивить было трудно – такого за службу насмотрелся! Врезалось в память совсем другое. Жена так волновалась, будто это произошло с ней самой. Племянница проснулась ночью от телефонного звонка, а вот дальше..
Долго не хотела подходить – у нее и днем-то телефон нечасто звонил. Но звонок следовал за звонком – пришлось подниматься с постели, идти в прихожую.
«Слушаю», – жена подполковника истово верила в то, что все рассказываемое ею произошло на самом деле, и потому ее голос дрогнул, когда она произносила эти слова.
«Это я, твоя тетя», – якобы донеслось из трубки до слуха насмерть перепуганной племянницы.
«Вы?»
«Слушай, у меня мало времени, но я хочу предупредить тебя…»
Пересказав это, жена подполковника выдержала паузу и с ужасом сообщила, что после этого в трубке послышались короткие гудки.
"Наверное, у ее тети и в самом деле было мало времени, – спокойно дожевывая бутерброд с колбасой, сказал тогда подполковник и добавил:
– Чушь все это собачья, не могут покойники с того света звонить".
Он сказал и пожалел о своих словах. Уж лучше бы его жена считала, что он верит в эту историю от начала и до конца. Уж лучше бы он поинтересовался, а что же случилось с племянницей, от чего ее предостерегала покойная тетушка. Жена назвала подполковника бесчувственной скотиной, тупицей, солдафоном и наотрез отказалась приготовить ему что-нибудь съестное, чтобы взять с собой на службу. Не помогло даже то, что Александрыч, уже поднявшись из-за стола, поинтересовался, а что же все-таки случилось с племянницей и не звонила ли тетушка вновь.
Жена уехала с сыном на дачу. Концовка истории осталась неизвестной подполковнику. И вот теперь самый обыкновенный телефонный звонок вывел его из равновесия. Напрасно Александрыч уверял себя, что это звонил кто-то из автомата. Голос теперь казался ему знакомым, и он жалел, что не расспросил как следует жену. Этот звонок в конце рабочего дня показался ему расплатой за насмешку над верой.
Единственное, что грело душу – это прикосновение пальцев к прохладному бутылочному стеклу.
Александрычу казалось, будто он уже ощущает во рту вкус первой рюмки водки, самой желанной, от которой никогда не бывает плохо, – во всем виноваты следующие, это они иногда оказываются лишними. Можно было выпить и дома – все равно один, но компании там не предвиделось. А тут Валик спешил к своему шефу с обещанной закуской.
Дверь отворилась без стука – так уж было заведено. Лейтенант в служебное время стучался обязательно, а после – какие могут быть церемонии!
– Я тут кое-что принес, – объявил лейтенант, раскладывая на листах бумаги снедь. Копченую курицу с одной стороны подперли два помидора, с другой – два огурца. Кривовато нарезанные ломти черного хлеба легли рядом с туго обвязанным ниткой пучком лука. В довершение всего Валик насыпал из газетного кулечка на бумагу горку крупно смолотой соли.
Несколько секунд мужчины созерцали натюрморт, словно жалея о том, что придется нарушить его целостность и завершенность. Наконец Александрыч, как старший по званию, выставил две высоких рюмки по сто граммов и свинтил пробку с бутылки. В кабинете остро запахло спиртом. Лейтенант снял с головы фуражку, протер вспотевшее лицо листом писчей бумаги и, скомкав лист, бросил его в корзину.
– Будем, – произнес подполковник, берясь за тонкую ножку рюмки.
– Чтоб не в последний раз, – добавил лейтенант.
Выпив, Валик сразу распаковал пачку американских сигарет и, вытянув ноги, закурил. Ему показалось, будто вся выпитая им жидкость тут же превратилась в пот, заструившийся по его спине, а в теле остались только кайф и легкое ощущение жажды – Воды налей, – проговорил подполковник, жуя белое куриное мясо, – минералки.
Пластиковая бутылка могла утолить жажду одним своим видом – полная, запотевшая, она с самого утра стояла в холодильнике, вбирая в себя прохладу.
– Белое белым запиваем, – делая большие глотки, промычал Александрыч.
– Не люблю цветную.
– Воду или водку? – спросил Александрыч.
– Ни ту, ни другую.
– Белая – она лучше…
Разговор начинался такой же, как и всегда. Каждый заранее знал реплику собеседника, но без разминки к делу не перейдешь.
– По второй, – сказал подполковник. Он знал, что самое большое удовольствие уже получено – вторую невозможно сравнить с первой, у нее уже появится резкий химический вкус, исчезнет мягкость. Если бы подполковника кто-нибудь спросил, зачем он пьет вторую, когда после нее будет хуже, он не ответил бы. Таков был ритуал.
– Александрыч, а вы Механика из «Юпитера» знаете? – спросил Валик.
– Это того, что всей нашей милиции машины ремонтирует? – подполковник одним глотком покончил с содержимым рюмки.
– Он самый. Не поверите, я сегодня к нему в гараж заехал развал подрегулировать, а он попросил меня его в ГАИ подбросить.
– Случилось что? – Александрыч не удержался и сразу же налил по третьей.
