– Что, Глорамт, могут твои воины остановить меня?! – прорычал Нисоред так, что у Герфегеста потемнело в глазах от ужаса.
– Хорошо, оставьте его! – раздался на удивление уверенный окрик Глорамта. – Если безумец не хочет мира, он получит смерть! Ты добился своего, Нисоред, – я буду сражаться с тобой.
В руках Глорамта блеснули два хищно изогнутых стальных лезвия. Широких у основания, не очень длинных, с заточенными треугольными ответвлениями в первой трети. Не мечи, не кинжалы и даже не боевые серпы.
– Крылья Альбатроса, – тихо сказала Хармана.
– Что? – не понял Герфегест.
– Смотри и увидишь, – сказала она.
Противники неслышными, неторопливыми шагами кружили на месте, оценивающе оглядывая друг друга. После того как они описали полкруга, за спиной у Нисореда оказался воин Пелнов. Герфегест только успел подумать, что Нисоред слишком доверяет благородству Пелнов, как клинок воина сверкнул в роковом замахе. Но Нисоред был начеку и его меч, совершив из стойки «первая над головой» быстрое движение «вправо за спину», поверг вероломного воина на колени – блевать кровью.
Этого-то Глорамт и ждал. Действительно похожий со своими лезвиями-крыльями на альбатроса, он прыгнул вперед. Правое «крыло» он предусмотрительно подставил под удар цепи, а левое погрузил в глубоком выпаде в раскрытую грудь Нисореда. Старик покачнулся, захрипел и в этот момент произошло нечто ужасное.
Нисоред был уже за гранью смерти, и все-таки его уста разомкнулись, а левая рука послала цепь Слепца навстречу Крылу Альбатроса. Сын Шаль-Кевра быстро отпрянул назад, но было уже поздно: цепь с угрожающим звоном обмоталась вокруг его руки. Глорамт закричал от невыносимой боли – железные звенья, подвластные предсмертному заклинанию Нисореда, впились в его плоть, прожигая ее до костей.
Нисоред упал, но его пальцы продолжали крепко сжимать цепь. Глорамт, увлекаемый телом Нисореда, повалился на него сверху, нанося старику повторный удар в горло.
В это время из трюмов файеланта с боевым кличем Пелнов выскочили вооруженные люди во множестве. Они возникли в районе носовой башенки и теперь стремились как можно быстрее достичь кормы, чтобы разделаться с Гамелинами.
Герфегест понял, что эти воины спрятались на гребных галереях, спасаясь от слепой ярости многоногой твари Нисореда. Теперь, когда им стало ясно, что Слепец обезврежен, они жаждут только одного: его крови и его смерти.
Прежде чем Пелны достигли мачты с пришпиленными к ней останками Слепца, Герфегест уже был наверху кормовой площадки. Двое телохранителей Глорамта пали от его меча быстрее, чем успели осознать происходящее.
Сам Глорамт – живой, но мучимый цепью Слепца, – едва слышно постанывая сквозь плотно сцепленные зубы, безуспешно пытался избавиться от цепи.
Спустя мгновение меч Герфегеста освободил его от мучений. Рука Глорамта, обрубленная у самого плеча, упала вместе с цепью на грудь мертвого Нисореда. Схватив главу Дома Пелнов за волосы, Герфегест рывком поднял его на ноги.
Боль в разрубленном плече была такой, что пальцы уцелевшей руки сына Шаль-Кевра разжались сами. Второе Крыло Альбатроса упало в кровь Глорамта под его ногами.
Теперь каждый мог видеть две вещи: Глорамт изувечен, но жив; Глорамт пленен Хозяином Гамелинов.
– Еще один шаг и ваш Хозяин умрет! – крикнул Герфегест Пелнам.
Те услышали и поняли его сразу. Они замерли, не добежав нескольких шагов до кормовой надстройки. Гамелины – и в их числе Хармана – молча ожидали развития событий, на всякий случай изготовившись к схватке с Пелнами.
Герфегест от груди и до пят был залит кровью Глорамта. Хозяин Гамелинов был страшен.
– Прикажи своим людям сложить оружие и ты будешь жить, – прошипел Герфегест, впрочем, сомневаясь, слышит ли его бледный как смерть Глорамт.
Глорамт слышал. Исполнившись непреклонной решимостью, он выкрикнул:
– Убейте их всех! Смерть Гамелинам!
В следующее мгновение он упал замертво, сраженный мечом Герфегеста. Его разъяренные люди со всех ног неслись к Гамелинам, чтобы отомстить за смерть нового Хозяина. И за смерть старого Хозяина Шаль-Кевра. И за ослепительно прекрасный архипелаг Лорнуом, где люди не живут больше.
9
Трое – двое мужчин и одна женщина – вместе с тихим плеском воды возникли у скользкого борта корабля Пелнов среди многоярусного частокола весел. Под ними в воде тремя грациозными сгустками темноты терпеливо замерли тайноулыбчивые дельфины.
В ста локтях от них, на корме файеланта звенел буран стали. Судя по крикам, Пелны брали верх.
Юноша с необычными, немного отталкивающими, отчасти даже какими-то немужскими чертами лица нежно погладил своего дельфина по матовому боку. Потом его ладонь замерла, а пальцы выбили по коже дельфина неслышную прерывистую дробь. Над поверхностью моря на мгновение показалась ощеренная морда. Дельфин фыркнул. Он понял престолонаследника.
– Хорошо, – сказал Торвент своим спутникам. – Сейчас дельфины подбросят нас к веслам второго яруса. Наше дело – пробраться через весельные порты на гребную палубу и освободить гребцов.
– А если они не захотят поддержать нас и сохранят верность Пелнам? – осведомился мужской голос. Он принадлежал Дваларе.
– Тогда мы погибнем, – спокойно ответил юноша. – И вместе с нами погибнет мир.
– Гребцы верны Пелнам, пока крепки цепи на их запястьях, – заметила Киммерин. – Повелевайте дельфинами, Ваше Величество!
– Хорошо, – кивнул тот. – Приготовьтесь…
10
Три тени высоко вознеслись над поверхностью воды и, на мгновение зависнув в наивысшей точке, рухнули обратно в родную стихию. Три пары рук вцепились в весла.
Но вот чьи-то пальцы разжались, раздался тупой удар, сдавленный вскрик – похоже, падающий ударился о весла нижнего яруса – и вслед за ним негромкий всплеск воды.
– Двалара? Ваше Величество? – неуверенно спросила Киммерин, обхватывая для верности свое весло ногами.
– Похоже, Двалара, – пробормотал престолонаследник.
– Мы не можем оставить его в воде. Он, кажется, ранен, – сказала Киммерин.
Быстрее, чем престолонаследник успел что-либо возразить, внизу едва слышно ухнула вода. Киммерин вошла в нее как опытная ныряльщица – без брызг и лишнего шума.
– Сыть Хуммерова, – пробормотал Торвент.
Он не мог последовать за ней. Гамелины на корме и без того вот-вот будут перебиты. Но главное: он подозревал, что после такого падения Двалара едва ли выживет. Судя по слабенькому хрусту, который успело уловить его ухо, Двалара расшиб себе голову…
Перебирая руками по просоленному ветрами Синего Алустрала дереву, Торвент быстро добрался до одного из многочисленных темных проемов в борту. Как он и ожидал, весельный порт был затянут влажной воловьей кожей. Так положено перед боем.
