Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Данный эпизод свидетельствует, что получившая широкое распространение оценка полков 4-й очереди как совершенно небоеспособных далеко не всегда соответствует реальности. Документы 67-го ССП не дают доказательств его «низкокачественности» по сравнению с теми полками, за счет которых происходило его формирование. К снижению боеспособности русской армии вело не увеличение числа полков 4-й очереди, а многократное дробление старых кадровых и спаянных в боях полков. После выделения части личного состава на формирование новых полков взамен присылалось некачественное во всех отношениях пополнение из тыла. Оно же поступало на формирование полков 4-й очереди. В результате с каждым дроблением снижался уровень боеспособности всех полков. Но главной причиной распада российской армии стало все же не это, а те исторические события, которые происходили в тылу.
Летом 1917 г. активных боевых действий на фронте 67-го ССП не велось, в основном все сводилось к действиям разведывательных групп, разбрасыванию прокламаций и т. п. В начале сентября 1917 г., то есть спустя 9 месяцев после приказа о формировании 17-й Сибирской стрелковой дивизии, последовал приказ о ее расформировании. Все полки дивизии были включены в состав 7-й и 8-й Сибирских стрелковых дивизий, 67-й полк был влит в состав 29-го ССП. Таким образом, штабс-капитан Скворцов вновь вернулся в полк, в котором начинал свою службу в 1906 г.
20 октября 1917 г. вместе с другими офицерами 67-го ССП штабс-капитан Скворцов был вновь зачислен в списки 29-го полка. 24 октября 1917 г. он был назначен членом комиссии, созданной для осмотра вооружения, снаряжения и обмундирования солдат 67-го полка, прибывших на укомплектование 29-го ССП.
25 октября 1917 г. штабс-капитан Скворцов назначается командующим 8-й ротой 29-го полка на законном основании.
Именно в этот день в Петрограде произошли события, которые вначале назывались Октябрьским переворотом, а затем Великой Октябрьской социалистической революцией. Вскоре пришедшие к власти большевики отдали приказ о демобилизации старой армии и создании новой рабоче-крестьянской Красной армии.
Последняя запись в документах 29-го ССП, где упомянуто имя Ф.Л. Скворцова, датируется 24 ноября 1917 г. В приказе по хозяйственной части указано, что при рапорте командира 8-й роты (т. е. самого штабс-капитана Скворцова) за № 20 «на приход в переходящие суммы» поступила сберегательная книжка на его собственный вклад в сумме 2131 руб.
Как свидетельствует заполненное в 1919 г. наградное дело Ф.Л. Скворцова[156], в декабре 1917 г. он был уволен в отпуск сроком на 8 недель. В приказах по хозяйственной части при отбытии офицеров из полка сберегательные книжки записывались в расход из переходящих сумм. Именно такая запись была сделана накануне отбытия Ф. Скворцова в отпуск в январе 1916 г.: «В расход из переходящих сумм: прапорщику Скворцову сберегательная книжка № 682 на сумму 952 руб. 28 коп. – собственный его вклад».
В январе 1917 г. при убытии офицеров из полка сберегательные книжки были записаны в расход из переходящих сумм. К примеру: подпоручику Вартапетянцу на 1010 руб., прапорщику Гуменюку на 330 руб., прапорщику Костерину на 100 руб., подпоручику Скворцову на 1003 руб. и т. п. Можно предположить, что в условиях всеобщего развала и анархии Ф. Скворцов счел более безопасным оставить свою сберегательную книжку с находившимися на ней деньгами в полку, куда он рассчитывал вернуться после отпуска.
Рассказ одного из сибирских стрелков о дороге с фронта приводится П.А. Новиковым: «Демобилизовался, когда «за Молодечно в полонечках стояли», в декабре 1917 г. Ехали тогда в вагонах, на крышах, на тормозах – лишь бы уехать. Ехал я
32 суток. Если на место сядешь, так и сидишь, не встанешь – и наверху и в уборной, везде забито. А транспорт разбитый был. Как-то к Уралу подъезжали, наш эшелон на подъем пошел, ночью, а наш вагон восьмой от хвоста был. Вдруг вагон наш запрыгал, посмотрели – оказывается, сзади нас вагонов нет. Хорошо, в каждом вагоне тормоза были, затормозили, а то бы под откос вагоны ушли. Там уже много вагонов разбитых лежало, с чем они были – не знаю. Ехали – угля нет, на дровах. Мы к машинисту – почему медленный ход, пешком рядом идешь за поездом – успеваешь. Машинист говорит: «Дров нет – пару нет». Шпалы где увидят – распиливают и в топку (это на Западе, а тут в Сибири лучше пошло, да и разгружаться стал народ)»[157].
Полковой денежный ящик
Вскоре после захвата власти в Петрограде вождь пролетарской революции В.И. Ленин по радио передал армии приказ прекратить военные действия и начать с противником переговоры о перемирии. 15 ноября 1917 г. новый Главковерх Н.В. Крыленко издал приказ о демобилизации царской армии.
Солдаты и офицеры могли по своему желанию оставаться в новой, Красной армии, а кто не хотел, мог идти домой.
В отличие от Февральской революции, армия не проявила единодушия в поддержке новой большевистской власти. В условиях наступившей в стране и армии анархии у штабс-капитана Ф.Л. Скворцова могла быть надежда, что за два месяца его отпуска ситуация каким-то образом стабилизируется. Скорее всего, она могла быть связана с предстоящим открытием в Петрограде Учредительного собрания, которое было призвано обеспечить преемственность власти и выработать новые основы существования России.
Но не исключен и другой вариант: в неразберихе тех дней в полковой канцелярии в хозяйственной ведомости могли вместо статьи «расход» ошибочно указать «приход». Это представляется тем более вероятным, что сберегательные книжки офицеров бывшего 67-го полка должны были поступить для хранения в полковом денежном ящике не в конце ноября, а еще в середине октября 1917 г., во время их прибытия в 29-й полк. Но если Ф. Скворцов все же оставил свою сберкнижку на хранение в полковом денежном ящике, то получить имевшиеся на ней деньги ему не было суждено. Из отпуска в свой полк он уже не вернулся.
Раздача жалованья на фронте
После подписания В.И. Лениным Декрета о создании Рабоче-крестьянской Красной армии, в котором повторно подтверждался приказ о демобилизации царской армии (15 января 1918 г. по новому стилю) приехавший с фронта в отпуск Ф.Л. Скворцов был уволен из армии приказом Барнаульского уездного военного начальника с формулировкой «до первого требования». В отличие от своего однополчанина Петра Щетинкина, он не пошел служить в структуры новой власти. Можно предположить, что в течение полугода отставной штабс-капитан с семьей жил с родителями в селе Колыванском. Там в годы войны проживала жена Ф.Л. Скворцова, об этом свидетельствуют адреса отправленных ей с фронта переводов: в село Колыванское, а не в село Барнаульское, где был ее родительский дом, и где проживала семья ее брата Егора.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
