– Я знаю, она останется со мной.
– И ты всегда будешь помнить о ней.
– Конечно, всегда.
– Я понимаю, теперь ты ненавидишь Мельчестер, но если ты когда-нибудь напишешь мне, я буду рада узнать, как ты и что с тобой.
– Да, я напишу. Я буду вам писать, обещаю.
Свое обещание я сдержала. Я писала миссис Уилберфорс каждый месяц и рассказывала о том, что происходит в моей жизни. Харли и Гарриет я тоже писала. Писала даже большие письма с рисунками для Дэна, Сакуры и Зефа. Я должна была писать им уже хотя бы ради того, чтобы они помнили Джоди.
Но самое главное – я пишу для тебя, моя маленькая сестренка. Вот видишь, я написала целый роман в том журнале, который подарила мне миссис Уилберфорс. Я вырвала из него несколько первых страниц, на которых пыталась вести дневник, и начала писать о своей сестре Джоди. Это история и о тебе, маленькая Мэй.
Я была так потрясена, когда узнала о тебе.
В ночь после похорон я долго плакала, лежа в кровати, страдая оттого, что ко мне не придет Джоди, не нырнет ко мне под одеяло, чтобы утешить меня. Спустя какое-то время в комнату пришли мама и папа. Они были в ночных пижамах, но явно еще не ложились. Мы все не могли спать после гибели Джоди.
Мама села на мою кровать с одной стороны, папа с другой. Они нащупали в темноте мои сжатые в кулаки руки и взяли их в свои. Какое-то время мы все просто плакали, потом папа осторожно вытер мне лицо своим платком и хриплым голосом сказал:
– Ну-ну, успокойся, Перл, солнышко.
– Ах, папа, я этого не перенесу, – всхлипнула я. – Мне так не хватает Джоди.
– Я понимаю, малышка, понимаю.
– Зачем только я так сильно придиралась к ней, – прошептала мама. – Но ведь я хотела как лучше, только и всего. Я очень любила ее, даже если не показывала этого. Как ты думаешь, Перл, она знала об этом?
– Да, мама, – я придумывала, как мне утешить ее, но не могла найти нужные слова. Я была слишком подавлена. Зарывшись головой в подушку, я стала причитать: – Я хочу, чтобы Джоди вернулась. Я хочу вернуть свою сестру.
– Она не может вернуться к нам, Перл, – сказал папа, – но может быть, сейчас самое время сказать тебе кое-что. Знаешь, у тебя будет другая сестра.
– Что?
– Или братик. Неважно. У меня будет ребенок, – сказала мама и всхлипнула.
– У вас будет ребенок?!
Это не укладывалось у меня в голове. Так, значит, это на мамин тест на беременность я наткнулась тогда в ванной? Нам с Джоди такое и в голову не могло прийти.
– Я… Я не знала, что вы собираетесь завести еще одного ребенка, – пробормотала я.
– Для нас самих это стало неожиданностью. Мы этого не планировали. А когда Джоди погибла, я думала, что у меня случится выкидыш, но все обошлось, – сказала мама.
Я почувствовала мягкий вес прижатого ко мне маминого тела. Впервые заметила ее слегка округлившийся живот. Ты, Мэй, была уже там, внутри мамы, плавала в темноте маленьким, похожим на головастика комочком.
– Что ты думаешь по этому поводу, Перл? – спросил папа. – Ты не против?
Честно говоря, я не знала, что и подумать. В тот момент я не хотела младшую сестренку, мне нужна была моя старшая сестра, Джоди. Вот и все, а больше я ни о чем не думала. И сейчас, год спустя, я временами думаю только о ней. Мельчестер кажется мне теперь страшным сном. Меня до сих пор мучают кошмары, в которых я бегу по бесконечным коридорам вслед за Джоди, взбегаю на верхний этаж, затем все выше, выше по винтовой лестнице, и вот оно, окно круглой комнаты на вершине башни. Я бегу к Джоди, зову ее по имени, но она вылетает из окна раньше, чем я успеваю ее схватить. И падает, падает, падает вниз. Я тоже падаю следом за ней, но никогда не долетаю до земли.
Мы никогда не вернемся в Мельчестер – ни мама, ни папа, ни я. Мы не сможем вновь увидеть ту башню. Теперь мы живем в Лондоне, в большом многоквартирном доме. Жилье у нас бесплатное, потому что папа устроился в этом доме сторожем и взялся выполнять для домовладельца разный мелкий ремонт. Мама пока не работает. Она еще никак не может отойти от того, что случилось, к тому же ей приходится ухаживать за тобой. Наша квартира находится в цокольном этаже, поэтому мы можем вывозить тебя на крошечную лужайку возле дома. Это первое лето в твоей жизни, ты счастливо гукаешь, лежа на своем матрасике, и сучишь маленькими ножками, греясь на солнышке.
Ты родилась в мае, поэтому тебя и назвали Мэй. Наша маленькая Мэй. Иногда я надеваю на тебя твое длинное белое крестильное платьице, украшаю твою шейку гирляндой из цветов и называю тебя тогда Майской королевой. Поначалу я не была уверена, что ты мне понравишься, не говоря уж о том, чтобы полюбить тебя. Я думала, что вся моя любовь отдана только одной Джоди. Мне так хотелось, чтобы ты оказалась похожей на Джоди, но ты совершенно на нее не похожа. И на меня тоже. Ты сама по себе. Розовая, пухленькая, ты безмятежно улыбаешься и тянешь ко мне свои крошечные ручки. Я гляжу в твои чистые голубые глаза и слышу, как ты хихикаешь, когда я целую твой толстенький животик. Этот смех – единственное, что напоминает в тебе Джоди. Ты много смеешься, Мэй, потому что ты счастлива и еще не понимаешь, почему так часто грустят до сих пор мама, и папа, и я.
Несмотря ни на что, я стараюсь продолжать жить – читаю, рисую, делаю домашние задания. Теперь я учусь в средней школе Гринхилл, ее здание находится прямо на нашей улице. Первые недели мне было там тяжело, но теперь я привыкла и освоилась. У меня даже появились новые друзья, хотя ни одного из них я не могу сравнить с Харли. Мне нравятся почти все учителя, особенно миссис Гудью, которая преподает у нас английский. Она говорит, что мне нужно писать истории. Она не знает, что главную историю своей жизни я уже написала в этой книге.
Это все для тебя, Мэй. Ты моя младшая сестренка, и я люблю тебя всем сердцем и всегда буду заботиться о тебе. Если кто-то станет дразнить или обижать тебя, когда ты станешь возвращаться из школы, я из него фарш сделаю, обещаю. Но мне никогда не стать для тебя такой же замечательной старшей сестрой, какой была для меня Джоди. Кстати, она и твоя сестра тоже, Мэй, и всегда ею останется. Ты поймешь, почему это так, когда подрастешь и прочитаешь эту историю. И мы с тобой никогда не забудем нашу сестру Джоди.
