— Есть. — Славик поднял руку и, потупив глаза, заявил: — Я снимаю свою кандидатуру на выборах в вашу пользу.
— Отлично. Другие варианты? — Наташа прошлась по комнате, остановилась, сделала пару наклонов и растерла затекшую шею. — Ну и прекрасно. Вызывай людей… Пусть его забирают. А мы поедем готовиться к выборам. В крайнем случае, пусть посидит в камере, мы там его и уговорим… — Она лучезарно улыбнулась.
— Ты — паучиха, — сказал Кирилл.
— От паука слышу, — огрызнулась Наташа. — Виктор Федорович, вы как?
— Жанна придет в себя, — пробормотал побледневший Глебов. — Она придет в себя и защитит этого подонка.
— Не волнуйтесь, не придет и не защитит, — пообещала Наташа. И снова подумала о том, что Жанну все-таки жалко. Почему-то жалко больше всех. Но сделанного не воротишь. — Забирайте его. Или пристрелите при попытке к бегству…
— Это беспредел, — вздохнул Петров-Водкин. — Это самосуд. Или будут доказательства? Мы с Леночкой не потерпим!
— Потерпите! — отрезала Амитова. — Уже больше терпели. Все. Расследование закончено. Занавес. Папа Витя, можно я матюгнусь? А где он?
Наташа прислушалась… Скрип входной двери, лязганье кабины лифта и тяжелые шаркающие шаги… Ушел.
— Какие мы нервные, я не успела даже сказать, что у него внучка поумнела… — расстроилась Наташа.
— Она давно поумнела, — согласился Кирилл. — Она и дурой никогда не была.
— Значит, ее тоже убьют? — обреченно спросил Петров.
— Как убьют? Это не годится, это все нарушит, — засуетилась Наталья Ивановна. — А с другой стороны, черт с ней. Потом разберемся.
— Или уже убили? — разглядывая ногти, изрек Петров. — Может, уже убили… Вам ее не жалко?
— Всех жалеть, слез не хватит. Звони своим, иначе я позвоню прокурору. — Наташа весьма недвусмысленно погладила ствол своего молчащего друга — пистолета.
Через полчаса Глебов сидел в полутемном коридоре нейрохирургического отделения первой городской больницы и старался не плакать. Он умел сдерживаться. Он не проронил слезинки, когда увидел тело Лялечки на пыльной дороге, распластанное рядом с коровьими лепешками. Он сдержался, когда гроб опустился в яму и первые комья земли полетели в могилу. Он даже не понял, что через неделю похоронил жену. Он только дал себе слово. Он умел быть сильным.
Он так старался не плакать, что слезы самовольно и неуправляемо скатывались по плохо выбритым щекам и застревали в лагунах морщин. Ему незачем было больше жить… Но уйти к дочери и жене без Жанны он не мог. Он не мог ее оставить одну… Наверное, он ее любил. А главное, он ошибся. Он смертельно ошибся. И очень устал…
Через полчаса Буцефал, подогретый начальственным пинком, приехал и предъявил Кириллу Матвееву ордер на арест. Амитова и Славик выступили понятыми. Кирилл не сопротивлялся. Как знать, может быть, он действительно убил Лялечку, а потом вымыл, переодел и бросил на дороге? Чтобы напугать чужую дочь? А может, он потом в полном беспамятстве прожил пятнадцать лет, но, когда вспомнил, решил убрать свидетелей? Может быть, потому, что сопротивляться было бессмысленно и бесполезно…
А еще через полчаса Руслан, ошалевший от собственного бессилия и от того, что он не смог найти Лялю, обещавшую ждать… вдруг все отчетливо понял. Понял так ясно, как будто сам все придумал и осуществил. А значит, все или почти все поняла и она, Ляля. Он испугался… Он так сильно испугался, что вдруг теперь потеряет ее, что стало даже смешно… Все другое оказалось не важным: Катя, теща, деньги, положение в обществе. Все стало не важным, кроме желания быть рядом с ней. Еще вчера он был готов на подлости, а сегодня — только на подвиги. Но ему нужна была помощь. Ему зачем-то нужна была помощь. Или он просто не мог в одиночестве найти Лялю мертвой?
— Дамир Иванович, я потерял ее. Я потерял Лялю, — сказал он, выдерживая жесткий оценивающий взгляд родственника.
— А Катю?
— Нет, я потерял Лялю, — снова повторил Руслан.
— Она ее убила?
— Я не знаю. Может, не успела…
— Эта? — Дамир цокнул языком и улыбнулся даже горделиво. — Она очень шустрая, сынок. Ее ничем не остановишь. Только что ты хочешь от меня?
— Можно я возьму с собой пару ребят? Ваших…
— Мы семейные дела на всеобщее обозрение не выносим. Поехали… Если ты, конечно, знаешь, где искать…
Руслан молча кивнул и пошел к машине. Через пару минут великий Дамир, как простой смертный — без гранатомета, взвода автоматчиков и трех телохранителей, сел в простую японскую машину и молча закрыл глаза.
— Скажешь, когда приедем… Но учти, я прозвонил повсюду. Не знаю, где она… А твое поведение обсудим после. Все, не беспокой.
Поведение? Какое поведение? Разве это имело значение? Однажды Руслан уже решил, что он большой мальчик. Но оказалось, детские штанишки не выбросил. Штанишки, считалки и замирание в сердце. Это от сытости. И его, и Катюню тянет на приключения от сытости. Ясное дело. Но пусть дядя Дамир сам собирает трупы. И сам отрывает головы. Да, Руслан боялся. И если быть абсолютно честным, то боялся не только смерти, но и жизни. Той жизни, которая может у него начаться. Он, Руслан, исключительно удобная фигура для того, чтобы «раскрыть убийство любовницы». Цинично? Наверное, но другого выхода он не видел.
— Мы приехали, — осторожно сказал Руслан и быстро выскочил из машины.
— Только не туда… — ухмыльнулся Дамир Иванович, сладко зевая. — Хотя эта стерва вполне могла… И Толика мы нашли здесь, неподалеку…
В ушах у Руслана звенело от напряжения… А потому ему было совершенно все равно, какая стерва, при чем тут Толик, ему нужно было поскорее добраться до дома, до дачи за большим зеленым забором, где она могла быть. А могла и не быть…
— Будем взламывать? — спросил Дамир, приподнимая густую бровь.
— Я перелезу и открою. — Руслан легко перемахнул через ограду, открыл задвижку и бросился к веранде…
— Кто-то есть дома? — прохрипел Руслан. Внезапно севший голос… внезапно задрожавшие руки… Где она? Где они? В нос ударил резкий запах газа… — Что случилось? Лялька, отзовись… — Руслан заметался по коридору, распахивая двери в комнаты. — Лялька…
— Ну что, нашел? — Дамир переступил через порог и тихо скомандовал: — Свет не включать и быстро на кухню… Быстро… — Ему было уже не так смешно. Если Наталья убила девку и успела уехать — это одно. А если нет? А если девка осталась живой? Как хорошо, что он поехал сюда один. И никто не знает, куда и зачем он поехал. Если Наталья не успела, то у Кати не будет живого мужа. Ну, некоторое время не будет.
— Твоя? — Дамир показал толстым пальцем на нечто связанное, неподвижное, засунутое головой в духовку. — Твоя? Так вытаскивай, чего ждешь. И газ закрой…
Интуиция подсказывала Дамиру, что девушка жива. И это было крайне неприятно. Быстрые решения он принимать умел, но вмешиваться в любовные истории не любил, это было как-то не по-мужски. Может, пусть уедут? Ага, уедут, а через пару лет Руслан явится с предложением, от которого невозможно отказаться… Дамир Иванович вздохнул и обреченно снял пистолет с предохранителя… Не вынимая рук из карманов. Такая работа… Такая дурацкая жизнь…
