М.: Поначалу мне это очень нравилось, но, когда приходится снова и снова произносить одни и те же слова, становится скучновато. Но люди, с которыми я встречалась, были очень добры ко мне. Они дарили мне свою энергию, и я говорила все то, что хотела сказать, передавала послания, которыми хотела с ними поделиться. Люди всегда были рады меня увидеть и задать вопросы. Их любовь и воодушевление давали мне энергию и желание снова и снова делать то, что я делала.
Дж.: Расскажи о своих родителях. Как твоя мама? Как изменилась ее жизнь? Считаешь ли ты, что из всей вашей семьи ее жизнь изменилась сильнее всего?
М.: И поначалу, и даже сейчас ей довольно трудно жить на новом месте, которое полностью отличается от нашего привычного уклада. Она почти не говорит по-английски. Хотя мама и ходит за покупками, ей требуется помощь в разговоре с продавцами и даже в том, чтобы вызвать такси. Ее здешний круг общения совсем невелик. В Пакистане соседи вам как братья и сестры. Они приходят к вам домой. Вы ходите к ним. В Англии все по-другому. Соседи здесь не ходят друг к другу домой. Здесь отсутствует дух общности.
Дж.: А как твои братья?
М.: Атал просто молодец. Он очень быстро привык к английской жизни. Приспособился к местным условиям легче, чем мы. Кушаль тоже приспосабливается, но ему требуется чуть больше времени. Во всем остальном мои братья ничуть не изменились и по-прежнему не прочь устроить со мной потасовку! Иногда я дерусь с ними. Я всегда думала: если на тебя нападают, нужно постоять за себя.
Дж.: Что в жизни на Западе, вдали от Пакистана, оказалось для тебя наиболее удивительным?
М.: Первое, о чем я сразу вспоминаю, когда мне задают такой вопрос… В Англии… не скажу, что во всех западных странах… люди соблюдают правила движения и не злоупотребляют звуковыми сигналами. Поэтому на улицах здесь так тихо и спокойно. Для меня было приятно и удивительно узнать о существовании страны, где каждый соблюдает дорожные правила.
Дж.: Как забавно. А чего тебе больше всего недостает по сравнению с твоей пакистанской жизнью?
М.: Очень многого. Я скучаю по своим подругам, по прежней школе. Мне жаль, что в день окончания школы я не смогу собраться с теми, с кем училась столько лет, и поговорить о прошлом. А это ведь так здорово – вспоминать совместно проведенные двенадцать или тринадцать лет. Они закончат школу без меня, и у меня никогда не будет возможности провести последние школьные минуты вместе с давними друзьями.
Дж.: Ты продолжаешь общаться со своей лучшей подругой Монибой?
М.: В бирмингемской школе, где я сейчас учусь, у меня постоянно появляются хорошие друзья, но никто из них не похож на Монибу. Разумеется, в характере Монибы есть хорошие и плохие стороны. Но ведь и у меня тоже хватает недостатков! Когда я жила на родине, мы с Монибой принимали друг друга такими, какие есть, и всегда были вместе. Ребята в новой школе настроены ко мне дружелюбно и готовы помочь, однако я считаю, что очень важно, когда у тебя есть друг или подруга, способные тебя поддержать в самых безнадежных ситуациях. Человек, рядом с которым тебе хорошо и в большой печали, и в большой радости.
Дж.: Монибе хотелось узнать подробности твоей встречи с английской королевой? Интересуют ли ее такие события твоей жизни? Обсуждаешь ли ты их с Монибой или нет?
М.: Мы не говорим о том, с кем я встречалась и какие разговоры вела. Иногда она сетует: «Малала, ты ничего не рассказываешь о таких вещах, и я вынуждена узнавать о них от других. Я же твоя подруга и потому должна была бы узнавать обо всем раньше остальных. Как после этого я могу говорить, что ты моя лучшая подруга?» Я ей отвечаю: «Ты моя лучшая подруга в том смысле, что я делюсь с тобой своими чувствами. Я рассказываю тебе много такого, чего не смогла бы рассказать больше никому. А что касается встреч вроде приема у королевы… вряд ли интересно об этом рассказывать. Потому я ничего тебе и не рассказываю».
Дж.: Когда ты думаешь обо всем, что случилось с тобой, о необходимости покинуть Пакистан и начать новую жизнь в Бирмингеме, о выходе книги, о создании «Фонда Малалы»… какие чувства ты испытываешь?
М.: Прежде всего я увидела любовь и поддержку со стороны незнакомых людей, и это меня искренне изумило. Я и представить не могла, что люди, просто глядя на меня, будут плакать. Реакции у всех разные. Кто-то говорил: «Малала, береги себя. Наслаждайся тем, что ты теперь живешь здесь». Другие говорили: «Малала, мы с тобой». А кто-то просто плакал, не в силах вымолвить ни слова. Они протягивали мне экземпляры книги и открытки для автографа, просили разрешения сфотографировать. Иные подходили ко мне и крепко обнимали. Иногда я думаю: «Почему люди так интересуются мной? Что такого я сделала, что вызывает их интерес? Действительно ли мои дела пошли во благо человечеству или мне нужно наращивать усилия? Чего ожидают от меня люди?» Все, что я делала в прошлом ради того, чтобы девочки смогли учиться, было лишь началом. Я ощущаю постоянную необходимость делать все больше и больше. Это главнейшая цель моей жизни. Но я не могу достичь ее в один прыжок. К таким целям идешь постепенно, шаг за шагом. Однако я намерена достичь поставленной цели. Поэтому, когда я вижу поддержку со стороны других людей, я испытываю не только настоящее счастье, но и чувствую свою ответственность. Люди чего-то ждут от меня и надеются, что я реализую их ожидания. Я тоже полна надежд, что у меня все получится… Совсем другой опыт мне принесли встречи с очень известными и интересными людьми. Я пережила немало волнующих моментов, поскольку у нас есть свои представления, как протекает жизнь знаменитостей. Мы думаем, что они не похожи на нас, что они не живут нормальной жизнью. А все эти знаменитости – кумиры шоу-бизнеса, политики, певцы и актрисы, – они такие же, как мы. Они – люди.
Дж.: Расскажи о своей поездке на сирийскую границу. Должно быть, это принесло тебе волнующие впечатления.
М.: В моей прежней жизни в Свате и моей нынешней английской жизни есть моменты, которые я никогда не забуду. Моя поездка в Иорданию была в высшей степени… даже не знаю, какими словами это описать. Но я никогда не забуду эту поездку, поскольку когда я ехала на иордано-сирийскую границу, то никак не ожидала увидеть огромную толпу людей, переправлявшихся из Сирии в Иорданию. Я не ожидала увидеть босоногих, скудно одетых женщин и детей. Эти беженцы совершенно не представляли, куда они идут, будет ли у них кров над головой и впоследствии – новое жилище. Они совершенно не представляли, могут ли рассчитывать на еду и питье. Приехав на границу, я увидела все это собственными глазами. Детей, женщин, мужчин, бездомных. Они не знали, куда им идти, поможет ли им кто-нибудь на иорданской стороне. Все, чего они хотели, – это поесть и почувствовать себя в безопасности. Я подумала о тех, кто живет в безопасности и не нуждается… Они должны материально помочь беженцам. Беженцам не нужна роскошь, они не хотят больших современных домов. Они всего-навсего хотят мира. Они всего-навсего хотят оказаться там, где с ними будут обращаться как с равными, где их накормят, где нет войны, где каждый день не наполнен страхами и где с неба не падают бомбы.
