— Смотрели всюду. Станция закрывается в восемь часов. Так написано на двери.
— Где телефоны?
— Там. — Элдер указал на две будки у края площадки. — Оба работают. А кому же он звонил?
— Эндрю Стаффорду. — Коннор достал большой фонарик с широким, ярким лучом. — Они должны были условиться о встрече. Раз Роберт без машины, встречаться им нужно где-то поблизости.
Овал света скользнул по асфальту к будке кассира.
— Может, Эндрю подобрал его раньше, чем я подъехал, — сказал Элдер. — И они укатили куда-то вдвоем.
— Может быть. Но… подождите. — Луч фонарика замер на темном глянцевитом пятне неподалеку от места, где стоял Элдер. — Видите?
Элдер пожал плечами.
— Масляное пятно.
— Не думаю, что это масло.
Коннор подошел поближе, луч света сузился и стал ярче. Он разглядел несколько длинных, неровных пятен, все еще влажных.
У ближайшего он опустился на колени, коснулся его пальцем. Оно было густым, липким, и на поднятом пальце оказался красный след.
— Кровь, — сказал Коннор. — Много крови.
Сердце у него бешено заколотилось. Сначала он не понимал почему. Потом сообразил, что думает об Эрике. Мог Роберт привезти ее зачем-то сюда? Может, она пыталась бежать, а он выстрелил в нее из револьвера Вики или пырнул ножом. Может…
«Возьми себя в руки!» — приказал он себе. И медленно поднялся.
— Тогда где потерпевший? — спросил Элдер. — Ушел пешком?
— После такой потери крови не мог уйти. И посмотрите на эти пятна.
Коннор снова навел луч фонарика на асфальт, ярко осветил длинные красные мазки.
— Тело волокли, — сказал он.
Элдер, сощурясь, посмотрел вниз.
— Данверз была брошена там, где упала. Почему Роберт изменил образ действий на этот раз?
Коннор не знал.
Эндрю подкрался поближе к Роберту сзади. Его теперь было ясно видно невооруженным глазом. Он лежал на животе, раскинув ноги, склонив голову набок, чтобы смотреть вдоль длинного ствола дробовика или винтовки.
Странно, что за все это время Роберт ни разу не менял позы. Хотя он сумасшедший. Должно быть, способен всецело сосредоточиться на ожидании, как другие психопаты часами пялиться на голую стену.
Дальше следовала рискованная задача. Эндрю нужно было прыгнуть на Роберта и прижать его к земле, прежде чем он успеет повернуть длинный ствол и выстрелить.
Но сначала предстояло пересечь опасный участок земли почти без растительности.
Водопады находились близко, холодные порывы ветра доносили мельчайшую водяную пыль. Эндрю слышал яростное шипение белого каскада, падающего по каменным выступам с высоты двести футов в ручей.
Шипящий рев был громким, но все же не заглушал отдающихся в ушах ударов сердца.
Эндрю положил трубу ночного видения, ставшую теперь помехой, растянулся ничком на мерзлой земле. И пополз.
До Роберта пять ярдов. Как быстро он мог бы покрыть такое расстояние на корте, вытянув руку с ракеткой навстречу стремительно летящему мячу. Интересно, что сказали бы его многочисленные побежденные противники, увидев его сейчас медленно ползущим по ломкой траве с дрожащим пистолетом в руке.
Три ярда.
Эндрю вспомнил о ссоре с Эрикой, когда она разузнала о его прошлом. Побелев от гнева, Эрика объявила, что их брак — ложь и лицемерие. Он настаивал, что она ошибается. «Как мне доказать, что я вправду тебя люблю? — выкрикнул он, цепляясь за нее. — Хочешь, чтобы я умолял тебя? Ползал?»
Ну, вот он и ползет ради нее.
Один ярд. При желании он мог бы, вытянув руку, коснуться башмаков Роберта. А Роберт так и не менял позы, не оглядывался, ничего не слышал.
Эндрю крепко сжал пистолет. Медленно, медленно приподнялся, готовясь прыгнуть.
Хоть бы стук сердца не отдавался так сильно в ушах. Хоть бы пот не затекал в уголки глаз, не туманил зрение.
Прыгнул Эндрю, не успев осознать, что готов к прыжку. Тело словно бы рванулось вперед, время странным образом замедлилось, восприятие обострилось с кинематографической яркостью, каждая деталь была ясно видимой, укрупненной.
Он видел оружие в руках Роберта — не винтовку, а одноствольный дробовик, — часть лица его в профиль, щеку, более впалую, чем ему помнилось, прыщи на челюсти.
Челюсть. Гладко выбритая челюсть.
У Роберта борода.
Эндрю грузно упал на свою жертву и понял.
Это не Роберт. Какой-то парень. Прыщи на лице. Тусклый блеск смерти в глазах.
Труп. Приманка.
Откуда-то из окружающей темноты раздался голос Роберта:
— Брось пистолет!
— Так, — задумчиво произнес Элдер, — что же мы имеем? Следы убийства, но без трупа. Может, жертвой был Эндрю Стаффорд? Они с Робертом встретились здесь, поссорились?
Коннор покачал головой:
— Думаю, на это не было времени. — Он сосредоточился, пытаясь вызвать в воображении сцену, в которой не участвовала бы Эрика. — Может, кто-нибудь подъехал позвонить по телефону, и Роберт его убил.
— Сомневаюсь, чтобы здесь было много подъезжающих после восьми часов. Это не самое оживленное место шоссе.
Коннор взглянул на темный лес, далекие огни какой-то заброшенной фермы, пустую дорогу.
— Пожалуй, вы правы.
— Чарли говорил мне, что здесь ему очень тоскливо.
— Кто он такой?
— Служитель. Работает в вечернюю смену.
Они переглянулись.
Элдер нахмурился.
— Надеюсь, что нет, — сказал он, отвечая на невысказанное предположение.
— Когда, вы сказали, станция обычно закрывается?
— В восемь.
Коннор глянул на часы.
— Сейчас без четверти девять. Если Чарли задержался, он мог быть еще здесь, когда появился Роберт. Проверили замки?
— Как-то не подумал.
Коннор зашагал, обходя кровь.
— Пойдемте.
Дверь в будку кассира находилась сбоку. Когда Коннор взялся за дверную ручку, она легко повернулась.
— Чарли бы не ушел, не заперев. — От тупого ужаса голос Элдера звучал подавленно. — Он надежный парень. Не особенно умный, но добросовестный.
Коннор вошел первым, держа оружие наготове. В будке было пусто — ни Чарли, ни следов борьбы. В ящике кассы были какие-то деньги. Элдер сосчитал их, пока Коннор заглядывал под стойку.
— Семьдесят три доллара, — сказал Элдер. — Чарли должен был забрать их из кассы перед уходом.
