— Не понимаю, — покачал он головой. — Адресовано мне? Что все это значит, сэр?
— Действительно, что? — Суперинтендант пристально смотрел на подчиненного, его зоркие глаза глядели поверх очков, изучающе, оценивающе. — Поскольку вас здесь в то время не было, мы решили заглянуть в конверт сами.
«Конечно же, меня здесь не было! Твоими стараниями я снова находился „на отдыхе“, ожидал от тебя очередной пакости».
— И мы обнаружили там нечто весьма интересное.
Блейк показал еще один снимок — черный мобильный телефон крупным планом.
— В конверте находился вот этот телефон. Прежде он принадлежал некоему Моррису Эддингсу.
— Эддингс? — вскинул голову Поуп. — Не так ли звали того парня из Хэмпшира?
— Да, жертва убийства в Вест-Меон, — кивнул Блейк. — Этот самый телефон мы и искали, если помните.
— Значит, конверт оставил наш убийца, — присвистнул Мендель. Он повернулся к Харленду и нахмурился. — Но адресован он вам.
Харленд сидел не шевелясь.
— В конверте было что-нибудь еще? — спокойно спросил он.
По лицу Блейка скользнула улыбка.
— В общем-то, да. — Он передал коллегам очередной снимок. — Вместе с телефоном обнаружили вот эту коротенькую записку. Очевидно, она предназначена вам.
Инспектор впился глазами в фотографию — небольшой прямоугольник белой бумаги, в центре которого были напечатаны две строчки.
ИГРА ОКОНЧЕНА
БУДЕМ СЧИТАТЬ ЧТО У НАС НИЧЬЯ
Поуп прочитал текст и недоуменно уставился на суперинтенданта.
— Что это значит? Он что, относится к этому как к игре?
— Возможно, — задумчиво протянул Блейк, потом сунул руку в папку, выждал несколько секунд и достал очередную, пятую фотокарточку. Он повертел ее в руках и внимательно посмотрел на подчиненных. — Стивен Дженнингс передал еще одну вещь, весьма примечательную.
Суперинтендант выложил снимок на середину стола и с интересом наблюдал, как Харленд, Мендель и Поуп подались со своих мест, чтобы получше разглядеть фотографию. На ней оказалась другая фотография — маленький, судя по всему, поляроидный снимок. На нем полицейские увидели мужчину со светло-рыжими волосами в синей куртке-анорак. Мужчина был запечатлен в очень естественной позе — очевидно, он и не подозревал, что на него нацелен объектив.
— Это и есть мистер Дженнингс, — пояснил суперинтендант. — Он обнаружил снимок вместе с конвертом на своем столике.
Некоторое время все сидели и переваривали полученную информацию.
— Чертовщина какая-то, — пробормотал Поуп.
— Думаю, именно снимок и привлек его внимание, — пожал плечами Блейк. — Вероятно, так было задумано. Однако есть еще одна вещь…
Он достал из папки последнюю фотографию с изображением обратной стороны поляроидного снимка. Там заглавными буквами было написано одно-единственное слово.
— «Помилован», — прочитал вслух Мендель. — Можно предположить, что этот Дженнингс должен был стать следующей жертвой.
Блейк с непроницаемым лицом поглядел на сержанта:
— Это возможно. Дженнингс проживает в Силвертауне, неподалеку от дока Ройял Виктория.
— Рядом же находится и тот отель, — встрепенулся Харленд. — Вот почему убийца оказался там.
Суперинтендант чуть кивнул и провел пальцем по корешку папки.
— Лондонская полиция сейчас занимается этим вопросом, — сообщил он коллегам. — Они проверили отель, работают с записями с камер слежения в Доклендсе, на станциях метрополитена и в непосредственной близости от кафе.
— А что с Дженнингсом? — подал голос Поуп.
— Он, похоже, чист, — сказал Блейк. — Его проверили, но ничего подозрительного не раскопали. Конечно, за ним будут присматривать на всякий случай. Это слово, «помилован», вселяет оптимизм, но вряд ли стоит рисковать — мало ли что может случиться.
— Знал бы он, насколько близок был… — пробормотал Мендель, глядя на снимок, и покачал головой.
Суперинтендант откинулся на спинку стула и поочередно оглядел подчиненных:
— Такие вот дела, коллеги. Хотя кое-что мы, надо признаться, могли бы сделать и лучше, тем не менее похоже на то, что нам все же удалось помешать преступнику…
Харленд не мог не обратить внимания на то, как Блейк подчеркнул слово «нам».
— По крайней мере, на данный момент. Хотя в ходе расследования было принято много решений, которых я категорически не одобряю, самое главное — нам удалось поставить в этом деле точку, и теперь мы можем двигаться дальше. Дальнейшее находится в руках лондонской полиции, мы же свою часть работы выполнили, и больше нет никакой необходимости продолжать заниматься этим делом — это касается всех присутствующих, — если только на то не будет моего прямого указания.
Суперинтендант не смотрел на Харленда, но и без того было совершенно ясно, к кому обращена его последняя сентенция.
— А лондонцы близки к тому, чтобы арестовать убийцу? — спросил Поуп.
— Расследование еще продолжается, — ответил Блейк, — но можете не волноваться: они знают свое дело.
Харленд молча пялился в стол. Свои сомнения он решил оставить при себе.
— Какая жалость, что инспектор не смог получше рассмотреть подозреваемого, — пробормотал Поуп.
Мендель смерил его уничтожающим взглядом.
Видя, что больше вопросов у присутствующих нет, суперинтендант собрал со стола фотографии и сложил обратно в папку.
— Как бы то ни было, я решил, что вам необходимо знать, как обстоят дела. Тесное взаимодействие и полное взаимопонимание — основа эффективной работы органов правопорядка. — Он закрыл папку и посмотрел на подчиненных: — На этом все.
— Спасибо, сэр, — кивнул Поуп.
Полицейские дружно встали из-за стола и направились к выходу.
Блейк проводил их взглядом и вдруг сказал:
— Грэхем, задержитесь на минутку.
Харленд посторонился, пропуская коллег. Проходя мимо него, спиной к суперинтенданту, Мендель поднял перед грудью два скрещенных пальца и слегка кивнул товарищу в знак поддержки.
— Вас не затруднит прикрыть дверь?
Харленд сделал, как его попросили, и вернулся к столу. Блейк встал, несколько секунд внимательно смотрел инспектору в глаза, после чего подошел к окну и, глядя на проезжающие по улице машины, сказал:
— Крайне необычное дело, Грэхем. В нем было много нестандартных, я бы даже сказал, ненормальных особенностей. Я все еще не совсем хорошо представляю себе всю цепочку событий, которые в итоге заставили нашего подозреваемого раскрыть карты, но в чем я абсолютно уверен, так это в том, что ни для кого из нас не выйдет ничего хорошего, если я позволю и дальше копаться в этом деле.
