Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
— Не была, — поправил Вильгельм. — Что тебе было известно о ней и что ты утаил?
Получасовой рассказ друга император выслушал молча. Ни упреков, ни обвинений он не высказывал, просто с грустью слушал отчет, глядя на теплившийся рассвет.
— Ты что-то решил? — с тревогой спросил Скайтер, когда Манкольм закончил свою речь. Император неопределенно махнул рукой.
— Триша, а какой она показалась вам? Вы, помнится, разделяли взгляды моего отца…
Он обернулся к женщине, и впервые в его взгляде появился интерес. Даже на слова Манкольма он отвечал меланхолично, полностью погрузившись в свои мысли.
— Мое мнение было предвзятым. Девочку с меткой демона я считала обычной… — поймав предостерегающий взгляд мужа, Триша, подумав, изменила рвавшееся слово, — инфантильной куклой, которая от скуки и недостатка внимания, ради каприза вызвала демона и заключила с ним договор. Но позже, — женщина улыбнулась, — я увидела ее другую. Немного наивную, но честную девочку. Она искренне переживает, привязывается к людям и хочет им помочь, чем может. И она дорожила вашим вниманием, ваше величество. В этом она была честна. Да, имя, да демон, но разве она сделала вам что-нибудь плохое? Именно она? Сама, своими руками?
— Я знаю, Триш, и от того мне гадко. Уйдите все. Я должен подумать.
Избавившись от общества чужих ему в этот момент людей, Вильгельм остался один. Он упал в кресло, с усилием провел снизу вверх по лицу, будто снимал маску, откинулся на спинку и закрыл глаза. Перед внутренним взором вновь встало ее лицо. Тревога, раскаяние, надежда и боль, когда он так неосмотрительно сорвался. И из-за чего? Просто из-за имени. Но разве имя стоит его привязанности, ведь он знал самое важное — ее. А имя — просто слово. И пусть за ним стоит целая история… Пусть и останется историей, прошлым. А он будет жить настоящим. Если получится…
Он вышел на балкон. Свежий утренний воздух ударил в голову сильнее вина, на губах сама собой появилась улыбка, но быстро померкла под гнетом реальности. Шум крыльев он расслышал хорошо, но не ушел. На перила приземлился ворон. Миг, и он принял свою истинную форму младшего принца. Корвус с наслаждением вдохнул, но не произнес ни звука.
— Как она? — тихо спросил император.
— Она не для тебя, — отрезал Корвус.
— А для кого? — зло ощерился Вильгельм. — Для твоего брата, нисколько не ценящего ни ее жизнь, ни честь? Для кого-то из вашей знати, готового поддержать правящий клан? Или для демона вы ее готовите? Нет, не отвечай, быть может, ты оставляешь ее для себя?
— Замолчи, — гневно оборвал его принц. — Ты ничего не знаешь!..
— Я знаю главное, ледяной принц. Ты никого не любишь, даже себя. Твоя жена… Что она для тебя? Игрушка? Забава? Ты не любишь ее, все твои старые приятели удивлены твоим браком с этой девочкой.
— Я изменился.
— Нет, ты так и остался прежним. Ты до сих пор защищаешь то, что тебе дорого, ты был готов разорвать мне горло за свою любимую, а Лузаника… Ты просто выслушал мои измышления и два слова. Всего два слова от человека, который клялся ей в любви. Разве этого достаточно?
— Более чем. Разговаривать с тобой сейчас невозможно. Ты не контролируешь себя.
— Да, не контролирую. И, может, это лучше.
— Позволю себе нанести этот удар. Если бы ты, мой дорогой друг, контролировал себя, то не пребывал бы сейчас в столь плачевном состоянии.
— Если бы я себя контролировал, Кати была бы мертва за принадлежность к династии, и ни у кого из моих подданных не сложилось бы впечатление, что я могу оправдать ее. И они доложили бы мне о своих подозрениях, и тогда… Мне продолжить?
— Не надо.
— А что касается твоей жены, если не любишь — отпусти. Дай ей шанс выбрать свою судьбу самой.
— Сказал человек, который хотел ее казнить.
— Ее смерть не была нужна никому. Принадлежность к династии? Без силы? Кому она могла угрожать? Лузанику оставили в покое еще в тот день, когда иссякла ее сила. Ее отпустили без вреда. Ты не знал?
— Она не говорила.
— О, твоя жена многого тебе не говорила, как, впрочем, и ты ей. Не находишь?
— Не важно. Все останется так, как и есть. Я не нарушу своего слова и буду защищать ее.
— Как пожелаешь, — свернул со скользкой темы Вильгельм. — Кати…
— Можешь забыть о ней. Повелитель просил довести до тебя, что он против любых твоих попыток как навредить ей, так и вернуть расположение.
— Ты за этим пришел?
— Не только. Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на тебя такого. Весь двор шепчется о внезапном помутнении императора, вот я и убедился в этом воочию.
— Понравилось?
— Бесподобно, но я бы лучше порадовался на свадьбе. Жаль, что ты не смог переступить через предрассудки даже ради любимой. Жаль.
— Я все исправлю.
— Хотелось бы знать — как?
— С твоей помощью.
— С моей? — удивился младший принц, впервые за весь разговор взглянув на Вильгельма. Заметив, как загорелись глаза у собеседника, оборотень вдруг задумался, а чистокровный ли человек этот император?
Сколько времени миновало с момента ее перемещения в мир демонов, Сайлейн не знала. Первые дни прошли как в тумане. Она плакала, пугала служанку отказами от еды, могла удариться, не заметив угла. Но время шло, и боль уходила вместе с ним. А жизнь… жизнь продолжалась, как и говорил Ресьян, и она стала возвращаться к жизни.
Впрочем, не все было гладко в ее новой судьбе: от вынужденного безделья, свалившегося на нее на Роедене, Сайлейн заскучала. Первым исчезло желание пакостить — во-первых, все, кто хоть как-то имел возможность заслужить высокую честь неудовольствия принцессы, очень быстро выяснили все, что она любила и могла пожелать, и удовлетворяли любую ее прихоть еще до момента ее появления. Стоило захотеть вишневого пирога посреди ночи — и вот он, перед тобой. Понимая, что еще пара дней, и она просто начнет бросаться на демонов, Сайлейн отказалась от прислуги, оставив только одну горничную. Да и ту видела редко, специально согласовав ее график так, чтобы не встречаться с ней. Во-вторых, то, что всегда полагается за пакость — возмездие или хотя бы толика внимания, ради чего, собственно, многие и идут на эту скользкую дорожку. Ну какое может быть удовольствие от проделки, если все разрешено, о чем ей однажды поведал Реяр, заскочивший на часик, чтобы отчитаться перед Ресьяном.
Но не только это заставляло Сайлейн тосковать. Сестра так и не пришла, чтобы поговорить. Вместо этого доставили письмо, от которого девушка плакала еще несколько часов. Нет, не потому что так уж сильно осуждала Вильгельма, поддержавшего политику отца и убивавшего их род, хотя и осознание этой стороны своего бывшего жениха доставило ей много неприятных минут. Но стремление уничтожить врагов она понимала. И пусть это было неправильно, ей было сложно злиться за тех людей, которых она не знала.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
