Викинги Хродгейра сражались, будто сил у них было вдесятеро от обычных людей.
Безжалостно рушились клинки, рассекая кости, мышцы, сухожилия.
Брызгала кровь.
Кричали раненые.
Гуннар крутил над головой копье, не подпуская близко людей Модольва, которые, несмотря на тяжелые потери, оправились от растерянности и оказали отчаянное сопротивление. Кормщик первым пробился к хижине. Ударом ноги вышиб дверь.
– Дроттинг! Ты здесь?
Круглолицый курносый викинг прыгнул на него сбоку, ударил ножом. Тяжелое лезвие рассекло кормщику предплечье. Он сморщился, но, не обращая внимания на льющуюся кровь, саданул древком нападающему промеж ног, а когда тот согнулся, добавил коленом в лицо.
– Дроттинг! Выходи!
У Вратко замерло сердце. Почему же не появляется Мария? Вдруг ее увели куда-то в другое место? Или связали по рукам и ногам – с них станется…
Тут из дверного проема показалась русая голова королевны. Миг, и выражение озабоченности и испуга на ее лице сменилось радостью.
– Хродгейр!
Черный Скальд, только что сваливший еще одного противника, обернулся.
– Хродгейр! Монах там! – крикнула Харальдовна, выбегая из хижины. Ее запястья были скручены веревкой, но, кроме этого, ничего не мешало свободе передвижения.
Отцу Бернару здорово не поздоровилось бы, но тут к обороняющимся присоединились сам Модольв-хевдинг и Скафти, обряженный в медвежью шкуру. Их сопровождала полудюжина воинов.
– Уходите! – успел крикнуть Черный Скальд, бросаясь им наперерез.
Хродгейр сошелся один на один с Белоголовым. Олафу достался Скафти. Свен и Рагнар Щербатый встретили остальных.
Бойцы не прикрывались щитами, большинство из них не надели кольчуги. Оттого бой был коротким, яростным и кровавым.
Звериная мощь Скафти столкнулась с силищей Олафа, который телесным здоровьем не уступал иному йотуну. Обменявшись парой ударов, они разбили в осколки мечи и покатились по земле, сцепившись в смертельном объятии.
Танец Хродгейра и Модольва живо напомнил Вратко поединок на берегу моря. Только на Оркнейских островах ценой ошибки было признание неправоты Божьим судом, здесь же – жизнь. Черный Скальд не дал противнику времени на раздумья, ошеломив его ударами справа-слева. Частыми и сильными, хотя и вполне предсказуемыми. Кетильсон отбивался довольно успешно и все норовил ударить первым, опередив Хродгейра, но не успевал. Видимо, ярость придала скальду сил и выносливости. Пытаясь переломить ход поединка, Белоголовый делал ошибку за ошибкой, которыми Хродгейр не преминул воспользоваться. Клинок скальда нырнул под мечом Модольва и, казалось бы, едва тронул бедро хевдинга.
В горячке Кетильсон даже не заметил рану, но новгородец, стоявший вне боя, ясно разглядел проступавшее на штанине викинга кровавое пятно.
– Не глазей, пошли! – толкнул словена в плечо Гуннар.
Кормщик волок за собой Марию Харальдовну. Девушка не отрывала взгляда от поединщиков и переставляла ноги, словно вырезанная из липы игрушка.
Рианна кинулась к королевне, схватила ее за руки. Откуда ни возьмись, в пальцах пикты мелькнул ножичек. Веревки упали к ногам Марии.
– Уходите! – Гуннар подтолкнул их к опушке, напомнив Вратко погибшего Асмунда.
В этот самый миг Модольв совершил последнюю в своей жизни ошибку.
Осыпаемый беспрерывными ударами, он готовился отразить меч Хродгейра справа и уже поднял оружие, как Черный Скальд обманным движением полоснул его по животу.
Кольчуга, возможно, и спасла бы хевдинга, но он поленился надеть ее этим утром.
Хлынула кровь.
Модольв выронил меч и упал, скрючившись, как цыпленок в яйце.
Хродгейр, не обращая на него внимания, поспешил на подмогу Рагнару. Щербатый остался один против троих викингов Кетильсона – Свен уже лежал, не подавая признаков жизни, рядом с убитыми им и Рагнаром воинами.
Олаф поднялся, огляделся по сторонам. Его залитое кровью лицо могло напугать даже тролля. Здоровяк пошарил взглядом в поисках оружия. Выбор его остановился на мече Модольва.
– Куда уходить-то? – спросил Вратко у Гуннара, не отрываясь от схватки – Хродгейру и Рагнару помощь Олафа не понадобилась. – Мы же победили!
– Ты что? В своем уме? – выпучил глаза кормщик. – У Модольва не дюжина людей… Бежать надо, пока целы.
Рианна в это время что-то горячо шептала на ухо королевне. Пикта отвлеклась ненадолго, кивнула:
– Да! Их тут много! И северяне, и здешние воины… Такие… В кольчугах и на головах…
– Рыцари? Саксы?
– Саксы, точно!
– Саксов нам не хватало! – крякнул Гуннар.
А к ним уже бежал Хродгейр, вытирая кровь со щеки. К счастью, чужую.
Маленькому отряду победа далась тяжело. Свен погиб. Рагнар едва стоял на ногах – викинг на ходу перематывал плечо оторванным рукавом. У Олафа прибавилось ссадин на лице, он то и дело сплевывал розовую, тягучую слюну. У Гуннара кровило предплечье, и только Игни и Хродгейр счастливо отделались – без единой царапины, хотя и пошатывались от усталости.
– А монах? – с надеждой спросил Вратко, рассчитывая отомстить недругу.
– Некогда! – покачал головой Черный Скальд. – Поверь, сам бы переломил шею паскуднику, но некогда.
Они нырнули в лес.
Первым шел Гуннар, неся на плечах копье Злое Жало. За ним семенила Рианна под руку с Марией Харальдовной. Следом Вратко. Парень пошатывался – еще чуть-чуть и свалится. Но он упрямо делал шаг за шагом и не падал. На чем держался? Непонятно. Пожалуй, на голой злости. В спину новгородцу сопел Олаф. Он волок Рагнара, который от кровопотери впал в беспамятство. Прикрывали отряд Хродгейр и веснушчатый Игни.
– Куда мы? – Вратко обернулся к Олафу.
– Тролль его знает… – пожал плечами здоровяк. – Лишь бы подальше…
– На восход солнца нужно забирать, если хотим к нашему дреки выбраться! – проговорил Гуннар. – Отойдем подальше, а после на юг свернем. Там Уарфа достигнем, и все… В море нам саксы не помеха.
– А Модольв? Я хотел сказать, дружина его… Они мстить будут, – возразил Вратко.
– Будут. Только пускай попробуют за «Слейпниром» угнаться. Парус поднимем, и никто нам не страшен.
– Мани удачу, Подарок! – выкрикнул Хродгейр. – Погоня за нами!
После слов вождя все притихли. Ускорили шаг.
Новгородец прислушался.
Да. Преследователи не пытались скрываться. Перекликались в полный голос. Улюлюкали, посылали проклятия вслед беглецам.
– Левее забирай! – приказал Хродгейр.
Гуннар кивнул, с хрустом вломился в подлесок – высохший по непонятной причине верболоз.
