Темные стены разделены полуколоннами из позолоченного мрамора; потолок расписан изображениями богов и богинь, парящих в недосягаемо высоких облаках и словно провозглашающих, что это место не предназначено для простых смертных; пол выложен роскошными мраморными плитами — она его запомнила, потому что он казался слишком простым для псевдоитальянской площади.
И в холле был Торн…
Нет, не Торн — Айторн. Он поручил всех леди заботам служанок, а Беллу попросил остаться. Она предвидела, что так и произойдет, а ей хотелось спрятаться в какой-нибудь скромной спальне и выплакаться.
Он жестом пригласил ее в приемную рядом с парадной дверью — в одно из тех помещений, где встречался с теми людьми, кого не считал возможным приглашать в личные комнаты. Белла оценила такое поведение, так как оно подчеркивало официальность.
— Вы позволите? — спросил он и закрыл дверь.
— Вряд ли кто-нибудь подумает, что вы хотите изнасиловать меня, — пожала плечами Белла.
Торн выдохнул и сказал:
— Хочу, вы же знаете.
— Нет. — Белла отвернулась. — Не могу представить, как все это случилось, но теперь понимаю, почему вы не желали встречаться со мной после Апстона. — Она нашла в себе силы повернуться лицом к нему. — Хорошо понимаю. Но я не могу быть вашей любовницей, поэтому теперь нужно положить всему этому конец.
— Ясно, Келено, — слегка улыбнулся он. — Но я хочу жениться на Белле Барстоу.
Значит, он все это время знал, что Келено — это Белла Барстоу, знал и ничего не сказал.
А затем до Беллы дошел смысл второй фразы.
— Понимаю, ваша светлость, вы оказываете мне честь, но нет.
— Нет?
Его изумление чуть не рассмешило Беллу, но ее возмущение и раздражение были слишком сильны.
— Это невозможно, и вы отлично это понимаете. Именно поэтому вы и не пытались меня найти. Вы могли бы это сделать, если бы захотели.
— Мог бы, — признался Торн и, на мгновение закрыв глаза, добавил: — Я не знал, как лучше поступить.
— Вздор. Вы прекрасно знали, что это глупо. Посмотрите на себя — и посмотрите на меня.
— Теперь я знаю, чего хочу. Я не могу жить без вас. С любыми мелкими трудностями можно справиться. — Он подошел ближе, и его голос стал нежным, таким, каким она его хорошо помнила. — Белла, я люблю вас. Люблю до безумия.
Белле очень хотелось сдаться, но это был не Торн. Этот невероятно элегантный мужчина, этот усыпанный драгоценностями аристократ не был ее любимым, ее другом, ее желанным мужем в уютной гостиной.
— Только послушайте себя! — бросила ему Белла. — «До безумия». Это проходящая болезнь. Это… — Она оборвала обидные слова и отвернулась. — Вскоре в один прекрасный день к вам вернется разум, ваша светлость, и я не хочу быть вашей женой, когда это произойдет.
— За какого дурака вы меня принимаете?
— По-видимому, за томящегося от любви. — Белла поморщилась от собственных слов. — Прошу прощения. Вы сама доброта.
— Белла…
— Я получила приглашение поехать в Танбридж-Уэльс. Прошу вас дать мне разрешение на это.
На нее навалилась тишина, но Белла не могла взглянуть на Торна.
— Конечно, я дам вам все, что вы хотите, — ответил Торн. — Даже это.
Услышав его голос, Белла не могла не обернуться, но перед ней был все тот же герцог.
— Так-то лучше, — сказала она.
— Да. Думаю, да. — Ее нелогичная обида, несомненно, была заметна, потому что он сделал резкое движение. — Я не это имел в виду. Я томящийся от любви дурак, потому что заговорил об этом сейчас. Я не мог ждать, но я буду ждать — ждать, пока вы передумаете.
— Прошу вас, не нужно. Если силы изменят мне, это только приведет к несчастью.
Торн взял ее за руки, и его прикосновение едва не сломило волю Беллы, но, взглянув вниз, она увидела кольцо с сапфиром и пышные кружевные манжеты — кружева, должно быть, стоили небольшого состояния, — а посмотрев вверх— серьгу с сапфиром.
Осторожно отойдя от Торна, Белла достала носовой платок. Единственная глупость, которую она позволяла себе все эти долгие месяцы. Развернув платок, она протянула герцогу серьгу в виде черепа.
— Весь смысл этой и всех прочих странностей заключался в том, чтобы замаскировать обман. Калеб и я похожи, но сходство не абсолютное, однако, когда люди видят старомодный сюртук, алый шейный платок и череп, они уверены, что это капитан Роуз. — Он взглянул на Беллу. — Когда мне удавалось украсть немного времени, я становился капитаном Роузом, но такое случалось не часто. Мужчина, с которым вы разговаривали в «Компасе», был мой брат Калеб. Он обо всем сообщил мне, и я отправился в Дувр, чтобы узнать, в чем дело. Я должен был все рассказать вам, но никак не мог выбрать подходящий момент.
— Мне следовало догадаться, когда мы встретились с Фортескью.
— Калеб пару раз изображал меня, но только в случаях крайней необходимости. Быть герцогом — трудная роль.
Его слова тронули Беллу, но она понимала, что должна устоять. Он, возможно, считал, что она переменчива, как море, и стала частью его мира, но Белла знала, что это не так.
— Из этого никогда ничего не выйдет, — сказала она.
Он положил череп в карман.
— Отдыхайте, Белла, после превосходно выполненной задачи. Можете доверить мне своих леди, а я завтра организую путешествие для вас и замечательного мистера Клаттерфорда. — Заметив ее удивление, Торн объяснил: — Он обратился ко мне за помощью, но меня еще раньше привлекли к этому делу. Буду честным: я прибыл в дом леди Фаулер, чтобы спасти Эллен Спенсер, и совершенно не подозревал о вашем присутствии там.
— Мэри во всем оказалась права, — неожиданно рассмеялась Белла. — Рекомендую ее вам, ваша светлость. У нее из всех нас самая светлая голова.
Он только улыбнулся и протянул ей руку. Белла поддалась искушению вложить в нее свою ладонь, хотя не сомневалась, что он ее поцелует.
— Мне жаль, что я не морской капитан, так как это то, чего вам хочется. Но я тот, кто я есть и кем всегда был. Буду надеяться, что вы простите мне это.
Выпустив ее руку, он направился к двери, но Белла остановила его вопросом:
— Почему вы пожертвовали тысячу гиней в Фонд леди Фаулер?
— Как вы об этом узнали? — Торн в изумлении обернулся. — Впрочем, не имеет значения, — криво усмехнулся он. — Вы — это вы. Просто еще одна глупость, и ничего больше, Белла. Вы подозреваете какой-то заговор? Я сделал взнос за друга, а он был обязан это сделать из-за дурацкой клятвы.
— Просто глупость? — Белла посмотрела ему в глаза. — Но она чуть не погубила нескольких людей; Не забывайте об этом, ваша светлость.
Белла сама открыла дверь и вышла в роскошный холл, где ее ждала служанка.
