– Глупости, девушка. Не болтай о том, чего не понимаешь. У него было слишком мало воинов.
– А вот и нет, – запальчиво заявила Луайне. – Ой, простите, ваша милость. Если бы тот монах поспел вовремя, все могло бы быть по-другому.
– Какой монах? – Элла остановился.
– Его Светлость очень ждал этого монаха. Он говорил, что если брат Мадауг поспеет вовремя и поможет прочитать книгу, у короля не будет шансов…
Эдвин резко развернулся, описав в воздухе факелом сверкающую дугу. Искры посыпались на траву.
– Как ты сказала? Мадауг?
– Так его называл герцог.
– Тебе знакомо это имя? – спросил Элла.
– Да, сир. Мадаугом звали келаря в Сидмонском монастыре.
– Точно-точно! – чуть не вскрикнула Луайне. – Я не знаю, монастырь это или что еще, но его светлость говорил: «Сидмон». Брат Мадауг из Сидмона.
– Стоп. – Элла почти протрезвел. Голова шла кругом. Он огляделся и, заметив неподалеку колодец, приказал Эдвину достать воды. Элла поднял ведро и вылил воду себе на голову. Помолчал немного, отфыркиваясь и пытаясь привести мысли в порядок.
Брат Мадауг из Сидмонского монастыря. Монах. А перед этим Теодрик неведомым образом заполучил Черную Книгу и хотел использовать ее силу для того, чтобы победить врага.
Луайне и Эдвин стояли рядом, с ожиданием глядя на господина.
– Луайне, где тот дом? Старейшины Малтуха?
– Вон он, сир. Уже пришли. Я помогу вам раздеться.
– К Вилу! – рявкнул Элла так, что девушка вздрогнула. – Иди, принеси пива, голова трещит. А я пока побеседую с Эдвином.
И принц уселся прямо на землю, привалившись спиной к колодцу.
Эдвин рассказал ему все, немного путаясь в порядке событий, но Элла не перебивал. О том, как он попал в аббатство, как прокрался в скрипторий, как откуда украли какую-то книгу, убили ризничего Эльфина, и как он потом бежал оттуда с Гвендиленой. Рассказал про страшного вида подземелье, в котором треугольником стояли пюпитры с красной и синей книгами, а один был пуст.
Элла сидел, крепко сжав губы, и казалось, что его мысли витали далеко. Мокрые волосы цвета воронова крыла облепляли худые скулы, делая принца похожим на хищную черную птицу.
Итак, книги в Сидмонском монастыре. Кто бы мог подумать? Это же оплот новой веры и любимое детище магистра Хэвейда. А что? И именно потому лучшего места, чтобы спрятать то, что не должно быть найдено, не придумать. Ни у кого даже мысли не возникнет, что еретическое писание находится в подвалах Сидмона. А этот Мадауг, похоже, один из Хранителей, может даже из Малого Круга, по неведомым причинам переметнувшийся на сторону Теодрика. Или Вопрошающих. Непонятно, надо подумать. Хорошо бы его найти да допросить. С пристрастием.
Но это неважно, решил Элла. Главное, что он знает, где находятся оставшиеся две Книги. И когда в его руках окажется еще и Черная…
Принц подумал, что он уже не особо хочет спать. Луайне все это время смирно стояла рядышком, держа в руках кувшин с пивом и большую кружку, и покорно молчала. Ее стройные ноги белели в темноте. Элла мельком глянул в ее сторону. Он уже начинал понимать, чем она так приглянулась Теодрику.
– Эдвин, ты можешь идти. Луайне, проводи меня.
Та поклонилась и поцеловала ему руку.
– Я готова служить вашей милости.
Глава 22
Похищение
– Вы дурень, сир Ронан, – раздраженно заявила Гвендилена. – В Лутдахе я говорила правду. Я действительно не знала…
– Конечно, моя госпожа. – Сир Альбрад поклонился, качнувшись в седле. – Я не настолько умен, как хотелось бы моим родителям. Первородные не могут лгать, это знают все. Поэтому я расцениваю свои тогдашние мысли как удивительную догадку. Не иначе, боги вложили в мою бедную голову знание, недоступное в тот момент даже ее высочеству Этирне Тэлфрин.
– Ну, разумеется. И наверняка те же боги повелели вам напасть на сопровождавших меня солдат.
Гвендилена с недовольным видом задернула занавеску и откинулась на спинку кресла. Ее не оставляло ощущение, что этот альбинос издевается над ней, даже несмотря на вежливые речи и церемонные поклоны.
Паланкин был огромен. Гвендилена могла стоять там, хотя и чуть задевая макушкой потолок, и лежать на кровати, вытянувшись во весь рост. Кроме кровати и кресла, внутри еще имелась небольшая жаровня – по ночам штука в Нордмонте необходимая. Правда, когда отряд покинул предгорья, стало уже заметно теплее.
Паланкин несли восемь человек, меняясь с другими каждые полчаса. Всего их насчитывалось двадцать четыре. Гвендилена недоуменно пожала плечами, увидев это сооружение.
– Я вполне могу ехать верхом, – сказала она отцу.
В ответ тот только улыбнулся.
– Ни в коем случае, дитя мое, – принялся объяснять мейстер Орнворт. – Ранг первородной невесты не дозволяет тебе передвигаться так же, как обычному человеку. И карета тоже не подойдет – в ней и на лошадях ты сможешь ездить сколько угодно, но уже после заключения брака. Этот паланкин подобен драгоценному ларцу с еще более ценной жемчужиной – подарком знатному жениху. Более того, – старик усмехнулся в бороду, – я предупреждаю тебя: внутрь тебя занесут на руках, а по приезде так же и вынесут.
– Что за глупости?
– Невеста не может ступать по земле, чтобы не занести грязь в дом мужа. Чистейшим изумрудом ты ступишь внутрь паланкина, и таким же сверкающим камнем войдешь в королевский дворец.
Гвендилена ужаснулась.
– Я не смогу даже выйти погулять по дороге?
Орнворт расхохотался.
– Отчего же? Сможешь. Я говорю только об отбытии из Килгеррана и прибытии в Лонливен. Но помни, что чем знатнее человек, тем в большей степени он является рабом церемоний. Не будешь следовать заведенным порядкам, и народ сначала перестанет уважать их, а следом – и тебя. Посмотри на слуг, которых выбрали из многих, чтобы нести паланкин Этирне, Владычицы севера. Они горды своим назначением, и пусть так и остается.
Гвендилена тогда пожала плечами. Ну, что ж, пусть остается. Все двадцать четыре носильщика были мужиками здоровыми; как бы ненароком выглядывая из паланкина, она действительно не замечала, чтобы ноша казалась им непомерно тяжелой. Некоторых из носильщиков она знала. Сейчас, например, впереди вышагивал Хулхед, высокий улыбчивый парень, подмастерье кузнеца в Килгерране. Он всегда бывал рад, когда Гвендилена в свободную минутку заглядывала в кузню, и с видимым удовольствием демонстрировал юной госпоже свои умения. Напротив него, перебрасываясь с другом шутками, шел Кайрин – этот был помощником повара, но всегда радовался случаю услужить Гвендилене: иногда ей даже казалось, что Кайрин провожает ее совсем не тем взглядом, каким положено смотреть на наследницу Северного лорда. Таких знакомых она насчитала человек десять; всех их Гвендилена время от времени встречала либо во дворе замка, либо в комнатах для прислуги.
