Этого и добивались унитовцы, расстреливая колонну лишь с одного направления. Если не перехватить инициативу прямо сейчас, дела могли пойти совсем уж плохо.
— Почему танки молчат? — проорал Вань-Вань, меняя магазин в автомате.
Как будто отвечая на его вопрос, глухо бухнула танковая пушка. Впрочем, толку от нее было мало из-за слишком близкого расстояния — снаряд улетел куда-то в саванну.
— Эти мудаки бронебойными садят — в белый свет как в копейку! — прокомментировал Витя и, оглянувшись вокруг, вдруг увидел замерший неподалеку грузовик «энжеза» с установленной на нем счетверенной зенитной установкой.
— Вот что нам надо! — крикнул Витя и, пригнувшись, перебежками двинул к грузовику.
Лейтенант наконец пришел в себя. Содрав с «Калашникова» полиэтиленовый пакет, он откинул приклад и попытался найти в прорезь прицела хоть что-то, достойное внимания. Увидев в кустах в каких-то тридцати метрах от джипа вспышки выстрелов, он прицелился и дал длинную очередь. Латунные гильзы застучали по днищу автомобиля. Вспышки исчезли. На душе сразу стало веселей. Забыв о содранной коже на коленях и ладонях и упирающемся в грудь «лифчике» с магазинами и гранатами, наш герой принялся с азартом поливать огнем все, что видел.
— Береги патроны, парень! — даже не глядя на него, посоветовал Леша и тревожно посмотрел в сторону бразильского грузовика, к которому побежал Витя-танкист.
В этот момент счетверенная автоматическая пушка за квадратным бронированным щитом ожила, повернулась вправо-влево, опустилась чуть ниже и загрохотала огнем. Лавина пуль от самого грозного в Африке оружия, попавшего в умелые руки советского майора-танкиста, буквально снесла первую линию партизан вместе с кустами и растопырившими сухие сучья — подобно протянутым рукам — баобабами. Где-то в конце колонны заработала счетверенная пушка «Шилки» — такой же зенитной пушки, но спрятанной в бронированной башне и установленной на танковую платформу. Словно проснувшись, взревели моторами два «Т-62». Стронувшись с места и свернув на правую обочину, они с поразительной для их массы легкостью понеслись утюжить обработанную зенитками территорию.
— Жить стало легче, жить стало веселей! — довольно прокричал Вань-Вань.
В этот момент рядом раздался хлопок разорвавшейся мины, и лицо Лейтенанта залило чем-то теплым и солоноватым.
— Ааааа! — испуганно закричал он. — Я ранен!
Кто-то грубо перевернул его на спину и помог вытереть с лица часть кровавой каши.
— Да не ори ты, Лейтенант! — прокричал ему в ухо Леша. — Целый ты! Это водителю нашему кранты! И чего он за руль-то полез?!
Вновь получив возможность видеть, Лейтенант посмотрел снизу вверх. Прямо над ним, упершись пухлой детской щекой в колонку руля, застыл ангольский водитель Жоржу. Сочетание широко открытых и, казалось, живых глаз со снесенным наполовину черепом производило, прямо скажем, жуткое впечатление. Лейтенант понял, что вся его голова оказалась забрызганной мозгами погибшего солдата. Его тут же вырвало. Вань-Вань коротко двинул ему по зубам:
— Возьми себя в руки, пацан! Понял?! На тебя люди смотрят!
По-видимому, последнее все же оказалось преувеличением — солдатам-ангольцам сейчас совершенно очевидно было не до покрытого чужими мозгами Лейтенанта. Но аргумент подействовал, наш герой тут же пришел в себя и вновь принял участие в бою. Тем временем удача решила повернуться лицом к попавшим в засаду участникам колонны. То ли благодаря своевременному вмешательству счетверенных зениток, то ли из-за смелости ударивших по партизанам танков, у отряда унитовцев появилось нехорошее предчувствие. При проведении засады полный успех обычно достигается в первые три-пять минут боя. Если же главное преимущество — внезапность — не удается реализовать за это время, то шансы сторон как минимум уравниваются. Правительственным войскам помогло наличие у них тяжелого вооружения и преимущество в боеприпасах. Нелишним оказалось и то, что в составе колонны следовало большое количество военных шишек, их хорошо обученная и сытая охрана, а также с десяток советских советников и несколько португальских наемников. А когда послышался знакомый шелест лопастей штурмовых вертолетов, это стало последней каплей. Увидев над собою грозные силуэты летающих танков, партизаны окончательно дрогнули и побежали. Обороняющаяся сторона и правительственные солдаты с криками ринулись в контратаку даже без понукания командиров. Увидев это, Лейтенант, только что оравший от ужаса, захлебываясь чужими мозгами и кровью, ощутил горячую волну воодушевления, прошедшую по его спине. Дико и страшно закричав «Ааааааааа!», он поднялся и, ни о чем более не думая, помчался вперед, к кустам, по которым до этого успел выпустить почти все свои патроны.
— Лейтенант, ты куда, твою мать?! Вернись сейчас же, придурок! Убьют! — попытался остановить его Вань-Вань.
Но было поздно. Юный офицер еще не знал, что умение контролировать свой боевой пыл так же, как и приступы страха, обычно отличает пехотинца живого от пехотинца мертвого. Он еще не ведал, что безрассудная храбрость в современном бою может привести к гибели с не меньшим успехом, чем позорная трусость. Лейтенанта не остудили даже пули, распарывавшие воздух вокруг него. Лошадиная доза адреналина заставила его забыть обо всем. В этот момент значение имели лишь кусты впереди и прятавшиеся в них враги. И пусть эти враги не сделали ничего плохого ему, его родным и соотечественникам. Первобытный инстинкт требовал крови, а потому Лейтенант несся вперед подобно героям древней Эллады, берсеркам-викингам и очумевшим от весенних гормонов лосям. По пути он мельком отметил лежавшее на красной земле тело в потрепанной пятнистой униформе. Мысль о том, что он, возможно, убил этого человека, не успела сформироваться в голове нашего героя, и судьба несла его дальше, навстречу главному событию этого дня.
Лишь оказавшись в кустах и потеряв из виду своих ангольских товарищей по контратаке, Лейтенант начал постепенно приходить в себя и замедлять свой победный — как будто на крыльях — бег. Когда ему вдруг стало ясно, что следует подумать над своими дальнейшими действиями, из гущи кустов на него выбежал худой африканец в потрепанном камуфляже с бельгийской винтовкой «G-З» наперевес. Испуганные глаза унитовца чуть не выпрыгнули из глазниц, когда он увидел нашего героя. Остановившись как вкопанный, партизан направил на него ствол и нажал на спуск. Сердце Лейтенанта — как порою бывает в ночных кошмарах, — казалось, остановилось от беспомощного страха. Раздался металлический щелчок — по-видимому, капризное оружие заклинило от пыли. Повинуясь инстинкту, Лейтенант нажал на спуск «Калашникова» и всадил в унитовца все остававшиеся в магазине патроны. Выронив винтовку, тот рухнул на землю как подрубленный. Его ноги подрагивали в агонии еще с полминуты, пока из многочисленных ран толчками вытекала кровь. Лейтенант тоже выронил автомат, сел на землю и, словно завороженный, смотрел, как темно-красная жидкость впитывается в сухую пыль саванны. В таком состоянии его нашли через несколько минут Вань-Вань и Леша, бегавшие в поисках пропавшего подчиненного в сопровождении нескольких дюжих охранников из свиты командующего.
