Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Чучо изучал фотографии несколько минут, шевелил губами и закатывал глаза, как будто что-то припоминая. Спеси в нем явно поубавилось, и Субисаррета уже предвидел неутешительный для себя ответ.
– Значит, не сталкивались?
– Нет.
– Жаль.
– Э-э… Конкретно с этой не сталкивался, но видел кое-что похожее.
– Рассказывайте подробно.
– Рассказывать особо нечего. У меня в салоне пару лет назад убирался один тип, африканец, уж не помню, как его звали. Знаю только, что он выходец из племени… – тут Чучо сделал паузу: – …Бабонго. Кажется, так. Бабонго. Запомнил только потому, что слово похоже на слово «бонг»… Э-э… «бонго».
Сказав это, Чучо скосил глаза на инспектора: правильное ли слово он употребил? И правильно ли понял его значение Субисаррета? Кое-что о бонге Икер слыхал от мазилы-растамана Йонатана, счастливого обладателя целой коллекции бонгов – стеклянных емкостей для курения марихуаны. Бонгами или бонго назывались еще и маленькие барабаны, так что лучше не пугать Чучо и принять его музыкальную версию.
– Бонго – это барабаны, так?
– Точно! – Чучо вздохнул с облегчением. – Тот парень был из племени бабонго, и у него имелась татуировка, похожая на вашу с фотографии. Не совсем, конечно, но сходства больше, чем различий.
– И… где находилась татуировка? На какой части тела?
– На пояснице.
– Он всем демонстрировал свою поясницу или только избранным?
– Не думаю, что он вообще ее кому-то демонстрировал. Я и то увидел ее случайно. Пришел утром чуть раньше, чем приходил обычно, а кондиционер у нас накрылся, такое иногда бывает. Вот и увидел своего африканца голым по пояс, он как раз драил полы.
– Он рассказал вам о значении татуировки, этот ваш африканец?
– В том-то и дело, что нет, хотя мне было любопытно, не скрою. С профессиональной точки зрения… Я даже спросил его, что означает тату. Но отреагировал он неадекватно.
– Неадекватно? Это как? Он смутился?
– Он испугался.
– Почему?
– Откуда же мне знать? Но выглядело это все так, как будто я увидел то, что видеть мне не положено.
– Он ничем не объяснил свой испуг?
– Он плохо волок и по-баскски, и по-испански. Вроде бы все понимал, но практически не говорил. Меня это не смущало, потому что салон он держал в чистоте, а что еще требуется от уборщика?
– Пожалуй, что ничего.
– Вот и я так думаю. В общем, он сразу же набросил на себя свое тряпье, лишь бы прикрыть поясницу. И чуть не плакал, да.
– А потом?
– Да ничего. Он произнес еще какое-то слово…
– Какое?
– Вот его я точно не вспомню. И даже если вспомню, не воспроизведу.
– А вы постарайтесь.
Чучо снова закатил глаза и снова пошевелил губами, но напрасно инспектор ждал ответа.
– Нет. Я уж тем более в бабонговском диалекте не волоку.
– Ну, хорошо. А этот парень еще работает у вас?
– Давно уволился. Едва ли не на следующий день после случившегося. И больше я его не видел. Да и не вспоминал вплоть до нашего с вами разговора. Только я думаю, что это какая-то секта. А татуировка – опознавательный знак.
– Все может быть, – Субисаррета забарабанил пальцами по альбому с татуировками. – В любом случае спасибо, что помогли. И если вы когда-нибудь вспомните то слово…
– Это вряд ли…
– …дайте мне знать.
Выпроводив Чучо, инспектор тут же вспомнил о единственном знакомом ему специалисте по Африке – Энеко Монтойе. Дарлинг и Исмаэля он сознательно вывел за скобки: во-первых, потому, что не хотел лишний раз раздражать женщину, ясно давшую понять ему, что встречи нежелательны. А Исмаэль… Вряд ли его мнение относительно встреч так уж отличается от мнения Дарлинг, да и прощание с троицей вышло довольно прохладным. И если Субисаррета снова попытается мозолить им глаза, не факт, что они не пошлют его в вежливой форме.
А может, и не совсем в вежливой.
Нет, для встречи нужен гораздо более веский повод, чем консультация по поводу африканских племен.
«БАБОНГО» – вывел Субисаррета на листке бумаги, после чего заключил слово в овал. Затем добавил к овалу несколько острых лепестков, отдаленно напоминающих лепестки хризантемы (привет костяным пуговицам албанки-горничной). Затем наступила очередь стебля и пары стрельчатых листьев, и только после этого инспектор набрал номер Энеко.
– Инспектор Субисаррета, – заявил Икер в трубку. – Мы встречались с вами в «Аита Мари»…
– Вы хотя бы иногда смотрите на часы, инспектор? – фраза прозвучала не слишком дружелюбно, но и трубку Энеко не бросил. Уже хорошо.
– Вот черт, я и не заметил, что уже ночь…
– Возникли вопросы?
– Пока только один. Бабонго. Меня интересует все, что вы знаете о племени бабонго.
Фраза, последовавшая после еще одной, на этот раз более продолжительной паузы, удивила инспектора:
– Разве мы не говорили с вами о бабонго?
– Насколько я помню, нет.
– Странно…
– Мы говорили о культе бвити. И о наркотическом растении ибога. О бабонго не было сказано ни слова.
– Тем более странно…
– Что именно?
– Что я не упомянул о бабонго. Ведь бабонго и есть основные носители культа. Это племя пигмеев, живут они в лесах Габона…
– А как насчет того, что кое-кто из этого племени мог оказаться здесь?
– Здесь – это где?
– В Сан-Себастьяне.
– Исключено.
– Исключено?
– Скажем, весьма и весьма проблематично. Бабонго находятся на низшей с точки зрения цивилизационных благ ступени развития, живут исключительно за счет охоты и собирательства. И это – закрытое сообщество.
– Ну, а если предположить невероятное?
– Стоит ли?
– Значит, вы исключаете такую возможность?
– Вы задержали кого-то, имеющего отношение к племени? Я бы с удовольствием встретился с этим человеком. И тогда мы могли бы поговорить более предметно…
– Мы и так можем поговорить предметно. Что еще вам известно о бабонго?
– Тот, кто видел другое, – нараспев произнес Энеко, и Субисаррета почувствовал, что у него заломило в ушах, а по спине побежали мурашки. То же самое он испытал совсем недавно, на борту «Candela Azul», когда маленький ангел напугал его насекомо-звериным рыком. Почему вдруг посреди разговора с Монтойей он вспомнил о Лали?
Лали видит другое.
Она видит в горничной червя Раппи, покойного Кристиана назвала Хлеем (что значит «измененный»), а Виктора Варади – Амади. Значение этого имени пока неизвестно Субисаррете, но, наверняка, оно имеет двойное дно. Лали проникает в суть вещей или в то, что кажется ей сутью, не это ли есть – «видеть другое», скрытое от глаз?
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
