Вой рвал и метал, обрушивая на меня всю свою безрассудную ярость. И раз за разом комично мазал, когда я отходил от ударов самыми нелепыми образами. Шаг влево, шаг вправо, назад. А порой, лучше вовсе ничего не делать. Особенно если противник запоминает твои движения и пытается их предугадать.
После того как миновал атаку Воя в рывке, я нырнул ему за спину и с силой вырвал плотно застрявшую трость. Кровь хлынула фонтаном, а волколак громко взвыл. Вот теперь, когда он и без того вымотан, кровопотеря заставит его сбавить пыл ещё сильнее.
— Диего, — я бросил взгляд на гранадца.
— Благодарю, hermano, — придя в себя, он встал на ноги и шагнул ко мне. — Добьём каброна!
— Охотник не бывает добычей! — возразил Вой и разогнавшись на четырех лапах, прыгнул на нас.
И был горячо принят! Принят нашими кулаками в свою морду, отчего отлетел на несколько метров. Затем Диего быстро сократил дистанцию, принимаясь стремительно превращать волколака в дуршлаг своей шпагой. Я в сторонке не остался и последовал примеру. С наскока всадил клинок в сердце твари, а в качестве добавки, пнул трость ногой, загоняя клинок ещё глубже.
Остался последний штрих. Последняя серебряная пуля.
— Диего, давай! — скомандовал я.
— Не-е-е-ет! — взвыл Вой. — Вы не можете!
— Можем! — Диего направил оружее на Воя. — La muerte es inevitable, bestia…
— Вы за это заплатите! Тасманов вас по ветру развеет! — рявкнул Вой.
Щелчок. И серебрянная пуля вышибает мозги волколака. Шатаясь из стороны в сторону, его туша сделала несколько шагов в нашу сторону, а затем, упала на колени.
В таком положении Вой и застыл, роняя с уст последние слова:
— Прос…ти… Брат…ец…
Его глаза погасли, а лапы опустились. Затем грохнулось тело. Большой шкаф громко падает, как говорится.
— Хороший выстрел, — я подошёл к Диего и тут же заметил…
Он совсем плох.
— Кха! — откашлялся кровью бледный Диего. — Mierda… — пошатнулся гранадец, валясь с ног.
— Диего⁈ — я поймал его прежде, чем он достиг земли. — Эй… — я аккуратно уложил его наземь.
— Что-то я немного устал, — грустно улыбнулся Диего. — Всё нормально, не волнуйся, hermano…
Я просканировал его ауры и… Всё было очень плохо. Чакры гаснут. Каналы разорваны в области печени. После, заметил, как одежда стремительно пропитывалась кровью. Я поднял его окровавленную рубашку, которую и рубашкой уже сложно назвать. Это тряпьё, окровавленное тряпьё.
— Просто царапина, — устало отмахнулся Диего.
— Просто царапина⁈ Ты шутишь? — бок был разорван просто в мясо, а чакра окончательно почернела.
— Ну… может я преуменьшил слегка, — усмехнулся Диего, но смешок был прерван кровавым кашлем.
— К-как же так?
— Пропустил парочку ударов, с кем ни бывает, — с улыбкой оправдался Диего.
— Сейчас, секунду, потерпи… — дрожащими от усталости руками, я расстегнул пиджак, сбросил его и снял с себя рубашку. Я мигом разорвал её на тряпки и прижал к рваной ране. — Держи крепче и не отпускай!
— Как скажешь, hermano, — он сделал всё по инструкции.
Я набросил на себя пиджак, не застегивая пуговицы.
— Давай, вставай, — перехватив его за плечо, я помог Диего встать на ноги. — Уходим отсюда, — напоследок, я взглянул на тела павших братьев…
На моё удивление, после смерти они вернули себе человеческие обличия.
Не думаю, что они действительно наслаждались жизнью с таким даром. Скорее, так называемый «дар» Виктора был для них проклятием, а братья просто не могли признаться себе в этом. Уверен на все сто, что они были жертвами экспериментов. Пёс и Вой были среди тех детей, что доставлял отец Тимофея роду Тасмановых. Этим всё сказано.
Земля вам пухом. Надеюсь здесь их души обретут покой. Либо же, братьев ждёт вечная охота. Я достал из внутреннего кармана пиджака транспоратор и нажал на кнопку экстренного возвращения.
Яркая вспышка, дезориентация, и вот, я снова слышу стук колёс. Мы вернулись на грузовую платформу.
— Ненавижу телепорты… — пробубнил Диего.
— Я тоже, брат, — вздохнул я. — Пойдём, тебе нужна помощь.
— Нет, — отрезал Диего, прекращая держаться за меня. — Нельзя.
— Что значит нельзя? — возразил я, припадая на колено вместе с Диего.
— Тебя ищут, не забыл? — его слова звучали убедительно даже для меня.
Наверняка после выходки по просьбе Мышкины, вся охрана что есть на поезде, была поднята по тревоге. Соваться в пассажирский вагон в поисках лекаря равнялось подписать себе приговор. Однако, я не собирался сдаваться и был готов драться даже с полицией.
— Насрать, — кратко ответил я, — с полицией я разберусь.
— Не рискуй… Это того не… — снова прокашлялся Диего.
Я усадил его на пол возле деревянного ящика.
— Сиди здесь, я вернусь с помощью, — поднялся я, и только стоило развернутся, как он схватил меня за запястье.
— Стой! Я должен… — прохрипел Диего, — кое-что тебе рассказать…
— Расскажешь когда я приведу доктора! — попытался вырваться я, но хватка уроженца Гранады была мертвецкой.
— Заткнись и послушай! — шепотом прокричал он.
Значит действительно нечто важное. Я опустился перед ним на колено и умолкнув, был готов слушать.
— Там, кхе… В Перми… Итальянский Принц! Франко… мать его… Фердини.
— Итальянский принц? — прищурился я.
— Я ведь, так тебе и не дорассказал… Зачем король отправил меня в Им… Перию.
— Диего… — вздохнул я, лицезрея, как его чакры угасают. Одна за другой.
— Я должен был убить его, — с сожалением признался Диего. — Будь любезен, подай сигарету…
Я вытащил пачку из брюк Диего. Внутри была позолоченная зажигалка
