несчастный конверт, пробежался глазами по адресу, сунул во внутренний карман куртки, бросил небрежно:
— Отправлю, как только выведу тебя в безопасное место. Переодевайся, придется немного прогуляться. Повозка слишком заметна, пешком у нас больше шансов. Лошадей наймем, как только выйдем за городские стены.
Спорить я не стала, твердо уяснив, что у слов и указаний Штрогге всегда есть более чем веские причины. Фрои Жеони оставила в моей комнате удобный мужской костюм и плотно набитую сумку. Конечно, рядиться в мальчишку было непривычно, но в дороге так даже удобнее.
Я распустила шнуровку платья, накинула плотную шерстяную рубашку, темные стеганые штаны, убрала волосы в плотную косу, спрятанную под бесформенной лохматой шапкой. Глянула в зеркало: ну чисто парень-разносчик или подмастерье с рынка. Снизу донесся грохот, будто что-то упало. Я вздрогнула и прислушалось, нет, ничего особенного. Накинула куртку, замотала лицо шарфом. Внизу снова послышались странные звуки, какая-то возня.
— Что случилось?
Я высунула нос в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть короткую ослепительную вспышку. В нос ударил резкий запах грозы и раскаленного железа, как бывало в летние ночи во время маскарадов с фейерверками. Вот только в этот раз на праздник надеяться не приходилось.
Лестницу заволокло клубами дыма, в котором мелькнули три мощные высокие тени. По стенам прокатились блики огня, снова грохнуло, на этот раз со стороны кухни. Раздался звон битого стекла, шум борьбы, чей-то топот, отрывистые команды. Общий хаос внезапно прорезал наполненный ужасом крик, переходящий в вой, потом резко оборвался.
Я отшатнулась назад и с треском захлопнула дверь как раз в тот момент, когда из дыма выскочил широкоплечий мужчина. Он отчаянно тер слезящиеся глаза и оглядывался по сторонам. Выяснять, не меня ли он ищет, я не стала. Схватив тяжелый стул, подперла ручку двери — это задержит незнакомца на минуту или две. В панике оглянулась: выход из комнаты оставался только один, и сомневаться было поздно.
Подхватив с пола сумку, я бросилась к окну. Во внутреннем дворе тоже стоял мужчина, но спиной к дому. Если успеть выбраться отсюда до того, как он обернется, и пробраться по выступающему карнизу вправо, то я окажусь на крыше конюшни под прикрытием декоративной башенки и вполне недекоративного выступа дымохода.
Дрожащими руками я открыла одну из оконных створок и, молясь всем богам, чтобы не поскользнуться, не привлечь к себе внимание слишком шумным дыханием и не свернуть шею, осторожно ступила на скользкую черепицу. Та немного хрустнула под моим весом, но выдержала. Из дома донесся громкий треск ломаемого дерева, затем отрывистые крики и брань.
— Ломай дверь! Она тут!
Я ошпаренной кошкой бросилась прочь. В голове стало гулко и пусто, мысли улетучились, уступив место животному инстинкту: удрать, спрятаться, забиться в самую дальнюю и узкую щель, но не попасться в руки тех, кто ворвался в дом Штрогге. В наш дом.
Одна из черепиц под моей ногой лопнула и скользнула вниз, а я сама лишь чудом успела ухватиться за металлическую ножку флюгера и не полететь следом.
— Вон она, наверху!
— Твою мать! Ублюдок, ты куда смотрел?
— Да я…
— За ней!
Ждать, чем закончится их перепалка, я не стала. Рванулась, подтягиваясь изо всех сил и нащупывая ногами хлипкую опору. Сперва выкарабкалась на конек крыши, затем съехала по покатой противоположной стороне прямо в соседский двор на телегу с дровами. Куча оказалась довольно высокой, чтобы я не разбилась при падении, однако голые ладони обожгло огнем: сучья, щепки и куски коры разодрали кожу до крови. Дрова посыпались на землю, увлекая меня вниз. От удара в глазах на мгновение потемнело.
— Тварь! — рыкнул кто-то наверху, — слишком высоко, шеи переломаем. Давай в обход, ну-ну-ну, не то упустим!
Я охнула, шатаясь встала на ноги и бросилась прочь. В ушах бешено стучал пульс, горло перехватило, однако голоса и ругань отдалилась и, кажется, вовсе смолкли. Оглянулась я только когда в сзади послышался испуганный женский визг.
Над домом Штрогге к небу поднимались клубы густого черного дыма, пронизанного искрами и языками пламени, на башне храма тревожно забил колокол. Ужас осознания накатил на меня в одну секунду: Макс там, в доме, полном врагов, и непонятно, жив ли он, цел ли. Я осталась совсем одна, не знаю, куда идти, где прятаться, как помочь ему выбраться из огненной ловушки.
— Вон она!
Из-за поворота выскочили трое, и мне не осталось ничего другого, как снова кинуться бежать. Шаги за спиной приближались, прохожие шарахались от нас во все стороны. Тяжелая сумка била по спине и мешала движению, я обернулась и бросила её прямо в лицо ближайшему преследователю. Тот не ожидал от меня такой прыти: сумка ударила его по лицу, сбила с ног. Двое других, не успев притормозить, врезались в мужчину сзади, все трое кубарем полетели в грязь. Я же вильнула, прячась за торговыми вывесками, телегами и застывшими от удивления торговцами, и кинулась в направлении ратуши. Если у меня и есть шанс сбить преследователей со следа, то только в толпе.
Улица закончилась внезапно, выплюнув меня на рыночную площадь, где вовсю кипела торговля. Я обогнула самый центр, втиснулась в узкую щель между хлебным лотком и столом зеленщика, пробралась среди наваленных горой ящиков и мешков, шмыгнула в малозаметный проулочек, только теперь позволив себе выдохнуть и осмотреться.
Преследователей не было, внимание людей было поглощено торгом и недалеким пожаром, почти все, кто не был занят делами, переводили удивленные взгляды с клубов дыма на звенящую в отдалении башню. Я закрыла глаза и стиснула кулаки, с трудом сдерживая подступающую истерику.
Макс, ну как же так! Похоже, мы не успели всего на полчаса или час. Боги, надеюсь, ты сможешь выбраться из этого пекла целым и невредимым, но что делать дальше? Как искать друг друга в этом безумном городе?
Усилием воли я заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Спокойно. Слезами делу не поможешь, надо думать. И желательно не тут.
Я с трудом уняла дрожь в коленях, надвинула шапку пониже и, стараясь не оглядываться слишком часто, побрела в сторону речных пристаней. Если побегу, то привлеку внимание, а так есть шанс улизнуть по-тихому. Потом можно выменять что-то неприметное из одежды, чтобы совсем слиться с толпой и решить, что делать дальше.
— Есть! Нашлась.
Сильная жилистая рука заткнула мне рот, едва я шагнула из проулка. В нос ударил тяжелый запах мужского пота и чего-то отвратительно-сладкого. Я инстинктивно вдохнула — и
