ласки, когда он хрипло добавляет:
— Я обожаю тебя. Дорожу тобой. Лелею тебя. И думаю, что чертовски крепко держу.
Всё тело отзывается на его слова. Я чувствую себя такой желанной. Я. Его девушка. Я. Я. Я.
— Да. Держи меня. Люби меня. Повелевай мной сегодня, Грей. Так же властно и твёрдо, как ты повелеваешь своими людьми, — поддразниваю я.
Люди уважают его, благоговеют перед ним, может быть, даже немного боятся.
Но я его не боюсь.
Он может заставить дрожать людей вдвое больше и сильнее, чем я, но не меня. Ладно, и меня может. Он заставляет меня дрожать. Грейсон заставляет меня дрожать от любви. От желания. Но никогда – от страха. Потому что я знаю, он никогда меня не обидит. На самом деле, он единственный, кто действительно может заставить меня чувствовать себя в безопасности.
Грейсон посмеивается низким, глубоким голосом.
— Нельзя управлять змеиной ямой мягко, но я предпочёл бы использовать твёрдую, но нежную руку на моей принцессе.
— Ммм. Надеюсь, ты знаешь, что в моём случае одна рука не подойдёт. Ты должен использовать две!
Мы смеёмся, и Грейсон зарывается носом в мои волосы. Мне нравится, как он называет меня принцессой, даже если сам он не принц. Но в моём сердце он гораздо больше. Он мой Король[23].
♥ ♥ ♥
Мы добираемся до нашего дома уже за полночь. Конечно, это его квартира, но он попросил меня переехать к нему, и теперь она и моя тоже.
Мы пересекаем вестибюль, Грейсон нажимает кнопку лифта и переплетает наши пальцы, а затем удивляет, подхватив меня на руки.
— Ммм? Я и сама могу идти.
— Я знаю, что ты можешь делать многое, в том числе свести меня с ума, когда просто идёшь, но тебе понадобятся все твои силы для того, что мы собираемся сделать. Так что сиди смирно и держись.
Я ухмыляюсь Грейсону и делаю в точности то, что он просит, шепча на ухо, пока мы едем вверх:
— Никто, кроме тебя, не заставляет меня чувствовать себя такой живой. Когда я вдыхаю твой запах, чувствую тебя, люблю тебя. — Я целую его крепкую шею и затылок, радуясь, что в лифте мы одни, поэтому можно покусывать и любовно целовать любую часть тела, до которой способна дотянуться. — Люблю тебя, — шепчу я, закрыв глаза и вдыхая его запах, и провожу рукой вверх по краю его рубашки. — Я так люблю тебя, что скучаю по запаху твоей кожи, волос и твоих рубашек.
Грейсон крепко держит меня одной рукой, обхватывает ладонью другой моё лицо и притягивает к себе.
— Мелани. — Сердце щемит от того, что он смотрит на меня, как будто я его живая, дышащая мечта.
Грейсон накрывает мой рот долгим, горячим поцелуем и не прерывает его, пока мы не доезжаем до нашего этажа. Затем выходит из лифта со мной на руках и заносит в квартиру. Я тереблю воротник его рубашки и шепчу:
— Отпусти меня, чтобы я могла снять туфли и повесить платье, которое ты мне подарил.
Грейсон целует меня в губы, ставит на пол и запирает за нами дверь.
— Одна минута. И ни секундой больше.
Мне нравится ощущение, которое я испытываю, когда мы входим в это место. Я украсила его, ведь Грейсон не может ожидать, что мы будем вечно жить в спартанских условиях, и сейчас я пытаюсь наладить наш быт. Это был гигантский шаг в моей жизни – переехать к мужчине. Мужчине, которого я люблю. Мужчине опасному, могущественному, неуловимому, щедрому, скрытному – всё вместе взятое. Мужчине, которому, несмотря на всё это, я доверяю свою защиту.
— Я только-только привыкаю здесь с тобой жить, — признаюсь я, любуясь своей работой. Картина над камином. Три живых растения у окна разной высоты.
— И я не могу привыкнуть к тому дерьму, с которым мне приходится находиться рядом, чтобы жить с тобой.
Я смеюсь и застенчиво улыбаюсь, когда он следует за мной в спальню.
— Не притворяйся, что тебе это не нравится, потому что я спрашивала твоё мнение обо всём этом. И я ещё не закончила, ты же знаешь. Хочу покрасить главную спальню в королевский синий цвет и добавить немного фиолетового в нашу гостиную. А потом я планирую…
— Хватит, детка.
Мы доходим до спальни, и он начинает развязывать галстук. О мой…
Разве можно быть ещё сексуальнее?
О. Мой. Бог. Сегодня он настроен очень решительно. Отбрасывает галстук в сторону. Снимает пиджак.
— Пока я могу делать с тобой всё, что захочу, ты тоже можешь делать с моей квартирой всё, что захочешь, — говорит мне Грейсон своим самым сексуальным голосом.
У меня нет ни единого шанса.
Да он мне и не нужен.
Я снимаю туфли, которые он мне купил – чёрные с красной подошвой, – и аккуратно отставляю их в сторону.
— Сделайте мне любое неприличное предложение, мистер Кинг, и я отвечу «да».
— Правильный ответ, принцесса. — Подмигнув, Грейсон вытаскивает из кармана пиджака мои трусики и протягивает мне, а потом подзывает меня указательным пальцем свободной руки. — Иди сюда, принцесса, — наконец тихим голосом отдаёт он приказ, чувственный. Горячий.
— Я уже здесь, — возражаю я.
Грейсон отбрасывает мои трусики на стул у окна.
— Ты с другой стороны кровати. А я хочу, чтобы ты была здесь.
О, боже. Да неужели? Он хочет, чтобы я была там, где он. Грейсон расстёгивает рубашку, постепенно обнажая загорелую кожу, от вида которой у меня начинают покалывать пальцы. Я медленно иду к нему и слышу, как он бормочет: «Правильно, принцесса», его голос вызывает у меня трепет. Последние шаги – последние шаги ко мне – он преодолевает сам. Меня начинает трясти от адреналина, я обхватываю руками затылок Грейсона и тотчас провожу губами по твёрдой челюсти, а затем шепчу ему на ухо:
— Да.
Грейсон хрипло стонет, оглаживая руками мою спину и прижимая меня к своему телу – его впечатляющая эрекция вдавливается в мой таз.
— Ты ведь даже не знаешь, о чём я собираюсь попросить… — осипшим голосом смеётся Грейсон.
— Мой ответ – да, Грейсон, — шепчу я, глядя в его суровое лицо. — Я хочу почувствовать тебя. Хочу, чтобы между нами не было преград. Мы это уже обсуждали. Я принимаю таблетки, ты чист, и ты мой. Так что да, ты мой идеальный, сексуальный
