class="p1">– А, да, да, конечно, помню.
– С нее все и началось, – пробормотала Лита, вспомнив свое одиночество, проросшее в сердце после ухода Уны.
– Такие шрамы оставляет озеро Тун, – сказала Тесса.
– Как озеро может оставить шрамы?
– Ну… это необычное озеро. Его бывает непросто найти, но и невозможно потерять, если точно знаешь, что ищешь.
– Ты говоришь загадками, – вздохнула Лита. – Где оно, твое озеро? В нашем лесу? В Озерном пределе?
Тесса высвободила руку, отошла к окну. Сказала, не глядя на нее, но Лита поняла, что она улыбнулась:
– В Озерном пределе… О, если бы! Мы успешно торгуем с Лавнией и Лумисом. Наши мореплаватели неплохо изучили мир на юге, северо-востоке и западе от Альтиды. Мы даже нашли способ вести торговлю с Суэком, хоть он и окружен поясом ядовитой воды. Но вот север… Почему мореплаватели ни разу даже не подумали проплыть Круговой пролив, обогнуть Суэк и узнать, что там за земля, которой нет?..
– Ты из тех краев? Отец бывал там?
– Нет, зернышко, даже твой папа там не был. Я попала на Альтиду случайно.
– Расскажи мне. Пожалуйста! Это как-то связано с «теми, кто приходит по ночам»?
– Приходит по ночам?.. – удивилась Тесса, но тут же сообразила: – А, да. И с ними тоже.
– Кто они?
– Просто люди, которым нужна помощь.
– Но откуда они знают про наш дом?
– Потому что… – Тесса вдохнула побольше воздуха, будто решаясь. – Потому что в нем была я.
Она надолго замолчала, но Лита не торопила, понимая, что мама подбирает слова, чтобы получше объяснить.
– Мир, в котором я родилась, зернышко, он, понимаешь… он совсем другой. В нем уже давно нет ни царей, ни богов, и он очень, очень далеко. До него не доплыть даже на самом быстром корабле. И кажется, будто в нем все иначе: есть электричество, но нет ду́хов, например.
Лита не стала спрашивать, что такое электричество. Было что-то завораживающее в маминых словах, в самом ее голосе. Она чувствовала и ее нежность, и боль, и тоску по оставленному миру. И благодарность.
– Тот мир очень болен. Стар, измучен, изможден. Он ходит по кругу своих ошибок, вновь и вновь, будто какой-то морок водит его за руку.
Тесса опять замолчала, смотрела в окно. По двору ходили важные куры, Кассиона кормила их. Тесса не думала, что когда-нибудь придется рассказывать об этом дочери. О мире, что остался по ту сторону озера Тун, о трудной, но любимой работе, которую она невольно променяла на семью, об оставленных друзьях и мечтах. Но, пожалуй, пришло время рассказать и об этом, поделиться.
– Только сначала тебе надо научиться прясть, зернышко.
– Ма-а-а-ам… я умею и прясть, и ткать.
– Это другое. То есть надо научиться это делать немного иначе, проникнуть в глубь ремесла, и тогда ты сможешь прясть не только шерсть.
– И где этому могут научить?
– Есть одно место, – улыбнулась Тесса.
– Значит… я должна буду покинуть Альтиду?
– Да. Но потом обязательно вернуться.
Лита закрыла лицо ладонями.
«…И когда закончились их труды, потому что все враги были побеждены, они поселились в маленьком доме, который сами построили, среди лесов на берегу моря».
– И иначе никак? – выдавила Лита.
– Ну почему же никак? Мой мир долго обходился без всяких прях, но…
– Да, я поняла.
– И это будет лучшее место, чтобы спрятаться от Первого совета, самое безопасное, там-то они тебя точно не найдут.
«И жили они долго и счастливо… долго и счастливо…»
– Я должна идти туда одна? Можно мне… взять с собой человека?
– Какого человека?
Лита замялась. Не то чтобы она хотела скрыть от мамы Лангура, но как рассказать о нем, тоже не знала.
– Лита?
– Ну, одного человека. Он помог мне добраться до храма и ждет в ущелье. Мужчинам ведь сюда нельзя.
– Почему? – удивилась Тесса.
– Не знаю, – растерялась Лита. – Мне так учителя говорили. Ну там, во дворце.
Тесса, улыбаясь, покачала головой:
– Мы помогаем всем, независимо от пола, возраста, национальности и вероисповедания. Зови своего человека, зернышко.
Лита сделала шаг к двери, но та вдруг распахнулась, и в комнату ввалился кто-то. Он был всклочен, бледен и выглядел бесконечно уставшим. Лита не сразу узнала в нем Севруджи. Из-за его спины выглядывала Си в черном платье жриц храма разрушенного города. Было видно, что она недавно плакала.
– Сережа! – ахнула Тесса. – Что случилось?
Сережа-Севруджи оперся о косяк, отдышался и прохрипел:
– Мия. Мия Гаррэт из Хотталара застряла в междумирье.
– Что?
– И Тхока… – Он вдруг шмыгнул носом совсем по-мальчишески, но тут же собрался, сказал почти спокойно: – Что-то очень плохое случилось в Краю, Настя. Нам нужна твоя помощь.
Тесса побледнела и сжала плечо дочери, и в этот миг Лита поняла, что они с мамой стали одного роста. А потом мама сказала:
– Я не могу, Сережа. Это больше не моя игра.
– Это вообще больше не игра, – ответил Севруджи.
– А что, это когда-то было игрой? – спросила Си из-за его спины.
И они в ответ промолчали.
– Мия застряла в междумирье, – снова сказал Севруджи. Голос был очень проникновенным. – Пятнадцатилетняя девочка, Настя. Вот как твоя дочь.
«Мне уже шестнадцать», – подумала Лита, но промолчала, а Севруджи продолжал, и каждое его слово будто вырывало ее из этой земли, из этой жизни, обрезало нити, связывающие с Альтидой и всем, что было дорого здесь.
– Добрая, умная, очень талантливая. Однажды мы ее уже бросили. Арс бросил. За это холмы избрали его своим хранителем.
– Ты мне угрожаешь? – сказала мама таким голосом, что Лита легко представила ее на троне рядом с отцом.
– Я прошу о помощи! Взываю к твоему доброму сердцу!
– Эта девочка тоже пряха? – перебила его Лита, и тогда он впервые посмотрел на нее.
Слово неприятно напоминало Лите сурового бога, в которого верили черные жрицы. Но она, Тимирилис Литари Артемис Флон Аскера, не хотела больше держать в руках нити ничьих жизней. Не хотела решать, идти ли человеку на войну или спрятаться от врага, умирать или жить. Теперь и навсегда она хочет отвечать только за себя. Лицо старухи в плаще с золотой пряжкой в форме веретена всплыло перед глазами. А потом, как сквозь толщу воды, она услышала слова Севруджи:
– Она погибнет там. Ей всего пятнадцать. Она сильная, но ничего не знает.
И, будто преодолевая огромный сильный ветер, Лита сказала:
– Я пойду.
Первое: мамины пальцы чуть не вывихнули ей плечо.
Второе: «Что я такое несу? Я даже не знаю, куда идти, кого спасать, и с чего я взяла, что моя помощь им вообще нужна? Я не хочу никуда идти, я хочу к Лангуру!»
Севруджи смотрел озадаченно, но Си – Лита почувствовала – выдохнула с облегчением. Может, все дело в ней. Может, это в ее лице
