Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
ручка или ножка тут же пряталась. Ребенок играл с ними в прятки, вызывая невероятные эмоции, пробуждая чувства, не ведомые ранее. В Злате Юрьевне Полянской рождался и креп материнский инстинкт, но она сомневалась, что Витале все это может быть интересно…
Совершенно неожиданно зима закончилась… В начале марта морозы и метели сменило пришедшее потепление… А к концу март уже радовал теплыми солнечными деньками. И пусть заря вставала все еще посеребренная ночными заморозками, исчезнувшие несколько недель назад снег и метели больше не возвращались. Ветра просушили землю и прошлогоднюю траву, смели в канавы и к заборам оставшиеся листья, и, присмотревшись, уже можно было увидеть тоненькую нерешительную молоденькую травку, проглядывающую сквозь бурые сухие космы старой. Поднимаясь над горизонтом, солнце заливало все вокруг неярким светом, голубое высокое небо, как перевернутая чаша, казалось бесконечным, безбрежным, необъятным. Мир оживал. Кусты оккупировали воробьи, устраивая к обеду невероятный галдеж. На ивняке, что рос у сажалки за огородом, распустились «котики». В лесу на орешнике повисли желтые сережки. Серебрились стволы берез, в которых как будто отражался солнечный свет, такой прозрачный, чистый, каким он бывает только весной. Сосны в лесу стояли яркие, сочные, обновленные после зимы. И ветер, разгулявшись в их кронах, шумел протяжно, успокаивающе. Стали приезжать дачники. Нет, конечно, до святого праздника Благовеста никто ничего толком не делал, но разве ж можно было в такую погоду сидеть дома, в городе? Пилили сады, обрезая старые ветки, белили, спасая от вредителей и солнечных ожогов, подрезали ягодные кусты и виноградные лозы, выгребали, жгли костры, открывали розы и молодые саженцы, надежно укутанные осенью от грызунов и морозов, проверяли, как перезимовали чеснок, лук и клубника. Наводили порядок в домах, вытряхивая и просушивая, протапливая и обживая снова, а то и просто сидели на лавочках, наслаждаясь солнышком и теплом. Однажды ясным днем после полудня Злата с дочкой вышли на крыльцо, намереваясь пройтись по деревне и подышать воздухом.
Дочка только вчера вернулась из Минска, почти все весенние каникулы проведя у Леши, и теперь была полна впечатлений, которыми делилась со Златой. Почти неделю папа и дочка весело и насыщенно проводили время, посещая кафешки, праздники, магазины игрушек, парки, цирк и места, где можно было отлично провести время с ребенком. Маняша говорила об этом вчера весь вечер, взбудораженная чередой событий и веселым времяпровождением, и сего дня тоже могла говорить только об этом, периодически перекладывая подарки и игрушки, купленные Лешей. И иногда упоминала о Маше, которая составляла им компанию.
Слушая дочку, Злата улыбалась, мысленно благодаря Алексея за ту радость, доброту и любовь, которую он дарил девочке, и пыталась подавить в себе неприятное чувство, вызванное сообщением дочки о Маше, да, той самой Маше, которая некогда встречалась с Алексеем, любила его и потеряла, когда среди полей и лугов ранней весной, в Горновке, он встретил Злату. Теперь они снова были вместе. Что ж, возможно, это судьба.
Возможно… Только от одной мысли об этом Злату прямо коробило… Наверное, это было эгоистично, ведь Леша заслуживал счастья, и ей бы радоваться, что он не один, вот только не получалось. Лешка ведь так любил ее и так быстро утешился в объятиях Маши. Почему-то Злате не приходило в голову, что Маша стала для него соломинкой в море боли и одиночества, и он ухватился за нее, чтобы не утонуть, а не потому, что разлюбил, забыл и снова полюбил…
Они заперли дверь, постояли немного у клумбы около дорожки, где уже вовсю цвели крокусы и со дня на день должны были распуститься шишечки гиацинтов. На улице, за забором, что-то оживленно обсуждали мужчины, и к их голосам иногда присоединялся женский. Если б не он, Злата решила бы, что это сосед ее, Василь, обсуждает с Михалычем на улице хозяйские дела. Вот только молодой женский голос никак не мог принадлежать бабе Нине, и это было любопытно.
— Маня, а пойдем-ка выйдем с тобой на улицу, посмотрим, что там случилось! Слышишь, народ что-то бурно обсуждает! — сказала она дочке и неторопливой, неуклюжей походкой по шла к калитке.
— Пойдем, мамочка! — согласилась девочка и, забежав вперед, распахнула перед ней калитку. Машка выбежала и остановилась. Злата вышла следом и замерла, как и дочка, как-то даже растерявшись. Она ожидала увидеть знакомых людей и, улыбаясь, собиралась их поприветствовать, но у домика покойной бабы Мулихи, сплошь заросшего малинником, молодой порослью акаций и прошлогодним сухостоем, толпились совершенно незнакомые люди. Трое мужчин в разномастной рабочей одежде. Один из них — молодой парень, двое других — постарше.
Парень, возможно, сын одного из тех двоих, а может быть, просто знакомый, которого попросили помочь. Они втроем, сбившись в кучку, что-то бурно обсуждали, подняв головы к старой березе, что росла на углу дома покойной бабы Мулихи и ветками пригибалась к крыше. Рядом с ними на заросшей дорожке стояла бензопила, лежали веревки, страховочный пояс и «когти», которыми пользуются электрики-монтеры, работая на высоте.
Полноватая женщина с короткой стрижкой, в спортивном костюме, не участвуя в их бурном обсуждении, вышла со двора с лопатой в руках и, не говоря ни слова, принялась счищать с асфальта дорожки мох, землю, прошлогоднюю пожухлую траву и сухостой. Она отбрасывала землю и мусор в сторону, оставляя после себя чистую асфальтированную дорожку, которую лет двадцать назад проложили вдоль улицы. Злата сама периодически вот так же чистила дорожку у своего дома, не давая мху и траве наползать на нее, и сосед ее, который купил дом покойного Хоменка, перво-наперво почистил дорожку. И все, кто жил здесь или просто приезжал на дачу, не давали дорожкам зарастать. Вот и эти тоже начали с нее. Но кто они? Вряд ли те самые хозяева, которые, купив дом лет десять назад, так ни разу и не появились. Нет, скорее всего, это другие люди, но почему Злата о них ничего не слышала? Да и бабульки в деревне тоже, хотя они-то наверняка первыми бы прослышали, если бы этот деревянный сруб, который от разрушения спасал лишь крепкий фундамент, на который его поставили лет шестьдесят назад, кто-то купил.
И Злата, и Маняша, застыв на месте, стояли и смотрели, не зная, то ли вернуться обратно во двор, оставшись незамеченными, то ли выйти на дорогу, поздороваться, обратив на себя внимание, заговорить. Все же было ужасно любопытно, кто эти люди, ее новоявленные соседи? И уж неизвестно, сколько бы Злата Полянская простояла бы вот так, жмурясь от яркого солнышка, колеблясь и наблюдая за ними в тени колодца, если
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
