глубоко дышу, чтобы немного успокоиться. Постучавшись, почти сразу толкаю дверь. Едва заметное голубое свечение обрамляет дверной проём, но я, не задумываясь, захожу внутрь. Арэн занят тем, что убирает какие-то папки в шкаф. Он поворачивает голову на звук, на его лице появляется тень подозрения.
— Как ты вошла? — вместо приветствия спрашивает он, слегка прищурив глаза.
— Через дверь, — отвечаю я растерянно, не понимая, к чему он клонит.
— Хмм, — он хмурится, глядя то на меня, то на дверь. — Странно… Ведь там же печать.
— Какая печать?
Арэн тяжело вздыхает, разворачивается, кивает в сторону двери и начинает объяснять. По его словам, защитные чары должны были помешать любому войти внутрь. Мой взгляд скользит по голубой дымке, и в голосе всплывает воспоминание о двери в его комнате.
— У тебя в комнате тоже что-то подобное, — замечаю я, возвращаясь к нему взглядом.
— Да, и я понятия не имел, как ты вошла той ночью, — говорит он, словно сам с собой. — А теперь ты сделала это снова.
Арэн откладывает папку обратно на стол и начинает ходить из стороны в сторону, задумчиво потирая затылок. Внезапно он останавливается, подходит ближе и берёт меня за руку.
— Контракт и кольцо, — наконец произносит он, глядя на чёрный оникс. — Скорее всего, так.
Мужчина загадочно улыбается, что вызывает у меня ещё больше вопросов.
— И что? Я не понимаю, о чём ты.
— О том, что я самолично нас связал, — Арэн подносит мою руку к своим губам и нежно целует каждую косточку. — Связал нас контрактом, надел кольцо на твой палец. И теперь я завишу от тебя так же, как и ты от меня. Я не понимаю, что именно произошло, но, возможно, эти вещи были несовместимы. Тем самым, мы создали что-то новое: единство наших душ, близость.
На последнем слове я смущаюсь и отворачиваюсь. Арэн лишь тихо смеётся и, отпустив мою руку, обнимает за плечи, притягивая к себе.
— Кажется, что в ту ночь моя охранная магия не смогла противостоять тебе, прямо как сейчас.
Мужчина утыкается мне в макушку, поглаживая рукой мою спину. Его слова звучат как откровение, словно он давно готовился произнести их, но только сейчас нашёл нужный момент.
— Ты жалеешь? — неожиданно спрашиваю я, утыкаясь лицом в его грудь. — Жалеешь, что привязан ко мне?
Он замирает на мгновение, а потом я слышу тихий смешок. Арэн отстраняется и поднимает мой подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Ни секунды после подписания договора, — отвечает он, продолжая нахально улыбаться. Затем его губы нежно касаются моих, и этот поцелуй — как немое признание, мягкий и осторожный. Он, кажется, хочет передать через это прикосновение всё, что не может выразить словами.
— А ты? — шепчет он, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — Жалеешь?
Я улыбаюсь, решив немного подразнить его.
— Да, было дело, — шучу я, и его брови сразу хмурятся. Арэн отводит взгляд, и я тут же спешу успокоить его. — Шутка! Шутка! Конечно, нет.
Мужчина качает головой, не говоря больше ни слова, но видно, что расслабился. Он отводит меня к столу, и я сажусь на его край. Руки машинально тянутся к папкам и бумагам, разбросанным по деревянной поверхности. Взгляд скользит по заголовкам и печатям, но мысли заняты только им.
— Зачем ты выдернул меня с урока?
Спрашиваю так, как будто меня действительно заботит пропущенная лекция. Не стану же я кланяться в ноги за то, что спас меня от старухи, хоть так и было. Ректор вздыхает и останавливается рядом. Некоторое время молчит, и я ощущаю, как в воздухе повисает некая напряжённость. Наконец, он начинает говорить, тихо, но сдержанно:
— Мора, не пойми меня неправильно, но… — начинает он, подбирая слова, как будто каждое из них имеет вес. — Тебе всё ещё опасно быть рядом со мной. На меня будут продолжать охотиться. И как бы я ни хотел быть с тобой, это сложно… сложно в первую очередь для тебя.
Он замолкает на мгновение, словно старается собрать мысли, а я не свожу с него глаз. Сердце начинает биться быстрее. К чему он ведёт? Снова собирается меня оттолкнуть?
— Я… — он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Моя жизнь — это постоянный риск… Бесконечные скитания, сражения, кровь… Много крови. Все те, кто был рядом со мной, в конечном итоге пострадали. И я… я не хочу, чтобы ты была следующей. Даже если… — Арэн запинается, его губы приоткрываются, но слова застревают на полпути. — Это не имеет значения, потому что ты заслуживаешь лучшего, заслуживаешь безопасности.
— Мне всё равно, — слова вылетают быстрее, чем я успеваю подумать.
Он качает головой, явно недовольный моим ответом.
— Это не серьёзно. Ты просто не осознаёшь всей опасности. Весь мой жизненный путь вымощен кровью, и я уж точно не тот мужчина, который тебе нужен.
— Но… — начинаю я, но он снова перебивает меня.
— Даже если я… — он вновь запинается, но затем решительно продолжает. — Даже если я люблю тебя, это не меняет сути. Тебе нужно думать о себе в первую очередь.
В горле образуется ком, и я поспешно его сглатываю. Никаких слёз, только не сейчас.
— У меня есть кольцо, — пытаюсь придумать хоть что-то, чтобы убедить его. — Там же чары, да? Мне Фельд говорил, что оно защищает от внезапной смерти и всего такого.
— Защитные чары ничего не значат для тех, кто действительно охотится на меня. Они найдут способ обойти их, надавят на тебя в попытке добраться до меня… Я не могу этого допустить.
Голос Арэна звучит всё более отчаянно, и у меня внутри всё сжимается. Он нервничает. Я хватаю его за руку и притягиваю ближе. Мужчина замирает, смотря на меня сверху вниз. Шестерёнки в моей голове крутятся со скрипом, пока я пытаюсь придумать решение. Что ещё можно предложить?
— Тогда уедем, — выпаливаю я, не отводя взгляда. — Уедем туда, где нас никто не найдёт. Хочешь, в леса, в горы? Будем жить в какой-то пещере, если придётся.
В ответ он лишь грустно усмехается, видимо уже представляя наш быт.
— Я бы не стал подвергать тебя таким пыткам.
Арэн нависает надо мной, его лицо так близко, что я ощущаю тепло его дыхания на коже. Он прижимается лбом к моему, и в его глазах мелькает тень той неуверенности, которую он всегда скрывал.
— Куда бы мы ни пошли, нас всё равно найдут.
— Я знаю, и мне всё ещё всё равно.
Он замолкает, и его пальцы нежно касаются моей щеки. В прикосновениях столько тепла и боли, как будто он пытается запомнить. Боится, что
