Лежи теперь и не двигайся. Рукой постарайся больше не шевелить, а то чуть капельницу не оторвал.
Виктор постепенно приходил в себя. Огляделся вокруг. Настя в белом халате сидела возле кровати. Вид у неё был, мягко говоря, не очень. Красные заплаканные глаза, растрёпанные волосы, наскоро уложенные и забранные в пучок. Виктор посмотрел на неё и постарался улыбнуться. Он хотел сказать чего-нибудь доброе, ласковое, но не смог. Потом собрал все силы и чуть слышно произнёс:
— Что случилось? — Всё тело болело.
— Ты в аварию попал, — тихо сказала Настя. — Сильно очень.
— Да? А я думал, обошлось, — прошептал Виктор. — И давно я здесь?
— Три дня лежал без сознания, — сказала Настя, но тут подошёл доктор, сказав ей, чтобы пока вышла.
Медсестра покрутила капельницу, видимо, добавив какое-то лекарство. Боль тут же прошла, и Виктор погрузился в сон. Вместо больничной палаты перед ним снова был тот же ресторанчик. Он встал с дивана. Ничего не болело, голова не кружилась. Вышел на улицу из «Трёх рублей». Народу вокруг не было. Посмотрел вдоль Советского проспекта. Ни машин, ни людей, только мрачно стоящие небоскрёбы с обеих сторон поблёскивали тонированными стёклами. Высокие. Вероятно, этажей под семьдесят.
«Странно, — подумал Виктор, — когда их успели понастроить?» Небоскрёбы стояли ровными рядами, вдаль, насколько хватало глаз. Пошёл вдоль проспекта, то и дело оглядываясь по сторонам. Сбоку от него пристроился уже знакомый енот, которого он как-то видел во сне.
— А, Нуо, привет, — буднично поздоровался Виктор. — Ты чего здесь?
— А я всегда около тебя, — сказал енот Нуо и подошёл ближе. — Ты просто меня не замечаешь.
— Сидеть, — строго приказал ему Виктор, вспомнив, что говорил дед Михей и протянул руку ладонью вперёд. Где-то он видел, как дрессируют собак. Зверёк тут же послушно сел, вопросительно глядя на руку, типа: — ну сижу, и что дальше?
Виктор поднял с земли хворостину и зашвырнул её, насколько хватило сил.
— Нуо, принеси! — опять строго сказал он.
Енот нехотя, вразвалочку пошёл, виляя бёдрами, взял ветку лапками, принёс и положил около Виктора.
— Молодец, — похвалил Виктор, и тот завилял хвостом.
Виктор осмотрелся, представил, что это не дорога, а река, большая, глубокая река. Вода чистая и прозрачная, глубина — десятки метров.
— Нуо, — громко и властно сказал он, — давай корабль. Большой пассажирский корабль.
Виктор представил океанский лайнер, который он видел только на картинках. Енот в изумлении посмотрел на Виктора, но у того в глазах было столько решимости, что перечить Нуо не мог. И вот они уже стояли на капитанском мостике белого двенадцатипалубного лайнера, который медленно проплывал между огромными многоэтажками. Теперь бо́льшая часть их была под водой, и Виктор видел перед собой только несколько верхних этажей. Лайнер плавно двигался от Соборной горки в сторону Красноармейской. Виктор посмотрел вниз. Вода была морского зеленовато-голубого цвета и настолько прозрачной, что было видно, как гигантские здания уходят вглубь до самого дна. Виктор увидел косяк разноцветных морских рыб. Навстречу медленно проплыла маленькая деревянная лодка. В ней сидел пожилой мужчина и ловил рыбу. Он поднял голову на Виктора и кивнул в приветствии. Блаженное спокойствие всего этого так грело душу, что почему-то в голове несколько раз пронеслось слово «Рай». Виктора охватило чувство нескончаемой эйфории и в то же время беспокойства. Беспокойство он погасил и сказал еноту:
— Всё, Нуо, ты молодец, теперь верни всё, как было.
Пропала вода, пропал корабль, исчезли небоскрёбы. Виктор сидел на деревянной скамеечке недалеко от того места, где он недавно разговаривал с дедом Михеем. Перед ним дорогу разделял газон с кустами шиповника, как тогда, в детстве, когда он только приехал в Череповец. Мимо, шумно тарахтя, проехал старый грузовик ГАЗ-51, затем, моргнув сигналом, скрылся за поворотом. Таких машин уже давно не выпускали. По тротуару проехал мальчик на старинном трёхколёсном велосипеде.
— Мы попали в прошлое? — спросил он у енотика.
— Здесь всегда и прошлое, и настоящее, и даже будущее. Здесь нет времени, — зверёк запрыгнул на колени к Виктору и уткнулся мокрым носом ему в руку.
Он погладил енота.
— Ладно, Нуо, — сказал Виктор, — пора возвращаться домой. Ты можешь это устроить?
— Конечно, — ответил енот. — Нет ничего проще, только ты больше не бросай меня, носи всегда с собой.
— Хорошо, — пообещал Виктор. — Замётано. — И он почесал еноту за ухом. Тот громко заурчал.
После того, как Виктор пришёл в себя, он пролежал в больнице ещё несколько дней. У него был вывих плеча, сильное сотрясение мозга и множественные порезы от разбитого стекла. Настя не отходила ни на шаг, и Виктору пришлось долго уговаривать её, чтобы та шла в универ. Теперь он и сам справится, чего тут зря сидеть. Настя в конце концов согласилась, но после занятий сразу возвращалась. Выписали через неделю. Состояние было нормальное. Оказывается, сразу после удара он потерял сознание, приехали пожарные, и им пришлось вырезать дверь, чтобы достать его изнутри. Машина восстановлению не подлежала. Второму водителю повезло больше, его спасли подушки безопасности, да и при фронтальном столкновении, как правило, менее страдает тот, у кого скорость больше. Но, слава богу, все живы и то хорошо. Страховая компания с неохотой согласилась выплачивать полную сумму. Цена покупки «форда» была намного выше, чем цена по каталогу. На самом деле Виктор согласился бы на любую сумму. Сейчас в его голове был Нуо. Он стоял, наверное, на первом месте. Надо было как-то сопоставить всю информацию, пришедшую во время его блуждания по лабиринтам сознания, отделить её от его грёз и фантазий и только потом принять как руководство к действию.
Дома было уютно. Настя добавила в его холостяцкую берлогу лёгкого женского шарма и домашнего тепла. Виктор никогда бы не положил на стол красивые льняные полотенца как подставки под тарелки, а это давало такой уют. Настя поменяла старый тюль на новые занавески — вроде мелочь, но смотрелось совсем по-другому. В такой квартире было приятно находиться. Настя, как всегда, суетилась на кухне, готовя ужин. Виктор смотрел на неё и наслаждался своим счастьем.
— Настюха, — наконец сказал он. — Я знаю, чем я займусь. Я хочу открыть компанию. Строительную компанию. Как думаешь?
— Здорово, — ответила она, раскладывая котлеты по тарелкам: себе — одну, Виктору — аж четыре.
— Блин, ты с ума сошла, куда столько? — замахал он руками.
— А чего строить? — не обращая внимания на него, сказала Настя. — Я у тебя доем, если не справишься.
— Думаю начать с простых ремонтов. Может, квартирных или офисных. А когда я въеду в тему, у меня планы очень амбициозные.
— Какие? — с неподдельным интересом
