положение; даже ваш пост премьер-министра будет отобран“. Они все против вас; а я ничего не могу сделать против них».
В день, когда она была убита, я думал: «Что же теперь все те люди? Они не смогли спасти тебя от террористического акта. Они воспрепятствовали тебе встретиться со мной; они не могут предохранить тебя от смерти. Так как теперь насчет позиции?»
На самом деле, если бы я был на ее месте, я рискнул бы даже быть объявленным сумасшедшим. На это стоило бы пойти. Я рискнул бы даже быть выволоченным из министерства. По крайней мере, в летописях осталось бы, что один человек сделал все от него зависящее, чтобы принести немного здравого смысла человечеству.
Но сейчас это человечество так бесчувственно, что если его уничтожить, то, возможно, этому самое время. Но я не пессимист. Я неизлечимо оптимистичный человек. Я все еще надеюсь вопреки всему. Возможно, все человечество не сможет выжить, но немногие, немногие избранные могут спастись. И этого достаточно.
Весь мир начался только с одной пары — Адама и Евы. Если мы можем спасти просто одну пару — одного свами, одну ма, этого будет достаточно! И столько мы можем спасти.
Итак, нет необходимости беспокоиться. Пусть весь мир идет ко всем чертям. У нас будет, по крайней мере, одна ма и один свами, и они могут начать всю игру снова!
Беседа 28
СПИД: БОЛЕЗНЬ СИРОТЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ
25 февраля 1985 года
Не будете ли Вы так добры рассказать о СПИДе?
Я ничего не знаю даже о первой помощи, а вы спрашиваете меня о СПИДе (по-английски первая помощь — first aids, а СПИД — AIDS). Но, кажется, мне нужно что-то сказать об этом. А в мире, где люди, ничего не знающие о себе, могут рассуждать о Боге, где люди, ничего не понимающие в географии Земли, могут говорить о рае и аде, не будет и для меня зазорным высказать свое мнение, несмотря на то, что я не врач. Но болезнь, сегодня называемая СПИДом, — это не только болезнь. Это нечто большее, нечто выходящее за рамки медицинской специализации.
Насколько мне кажется, эта болезнь не принадлежит той же категории, что и все остальные болезни; отсюда и опасность этого заболевания. Возможно, она убьет две трети человечества. В основном эта болезнь заключается в неспособности сопротивляться заболеваниям. Человек мало-помалу обнаруживает, что он подвержен воздействию всех видов инфекций и у него нет внутреннего сопротивления для борьбы со всеми этими инфекциями.
Для меня это означает, что человечество теряет волю к жизни.
Если человек теряет волю к жизни, то его сопротивляемость немедленно падает, ведь его тело следует за умом. Тело — это очень консервативный слуга; оно служит уму по-религиозному. Если ум теряет желание жить, то это отражается на теле потерей сопротивления к болезням, к смерти. Конечно, врача никогда не будет беспокоить воля к жизни — вот почему я подумал, что будет лучше, если я выскажусь по этой проблеме.
Она становится такой широкомасштабной проблемой во всем мире, что любое проникновение в суть проблемы в любом направлении может принести огромную помощь. Только в Америке в этом году зарегистрировано четыреста тысяч человек, зараженных СПИДом, и каждый год эта цифра будет расти вдвое. В следующем году она достигнет восьмисот тысяч, а затем одного миллиона шестисот тысяч; так и будет продолжаться дальше. Только в этом году Америке необходимо пятьсот миллионов долларов для помощи инфицированным, и до сих пор нет надежды на их спасение.
В самом начале полагалось, что это заболевание гомосексуалистов. И по всему миру исследователи поддерживали идею о том, что это что-то гомосексуальное; и было обнаружено, что женщины болеют реже мужчин.
Но только вчера сообщение из Южной Африки изменило эту точку зрения. Южная Африка наиболее заинтересована в исследовании этой болезни, потому что Южная Африка — наиболее зараженная зона. Такое впечатление, что черное население заболевает в два раза чаще, чем белое. Южная Африка страдает от огромной эпидемии СПИДа; поэтому они и исследуют эту болезнь. Для них это вопрос жизни и смерти.
Их сообщение довольно странное. Оно гласит, что СПИД — это совсем не заболевание гомосексуалистов, это заболевание гетеросексуальное, и оно возникает, если люди постоянно меняют партнеров — встречаясь со многими женщинами, со многими мужчинами, постоянно меняя партнеров. Такая постоянная смена партнеров является причиной этого заболевания. Согласно их исследованиям гомосексуальность здесь не причем. Теперь все исследователи из Европы и Америки стоят на своей позиции, а сообщение из Южной Африки противостоит им.
Для меня это очень важно. Здесь нет ничего общего с гомосексуальностью и гетеросексуальностью. Несомненно, это как-то связано с сексом. А почему это связано с сексом? Потому что в сексе коренится воля к жизни. Если исчезает воля к жизни, то секс становится наиболее уязвимой зоной жизни, в которую приглашается смерть.
Запомните получше, что я не человек медицины, и все, что говорю, исходит из совершенно иной точки зрения. Но гораздо более вероятно то, что мои слова ближе к истине, чем то, что говорят так называемые исследователи, потому что их исследования поверхностны. Они думают только о случаях заболевания; они собирают данные и факты.
Это не мой путь — я не собиратель данных и фактов.
Моя задача — не в исследовании, а в интуиции, понимании.
Я стараюсь в каждую проблему заглянуть так глубоко, как это возможно.
Я просто игнорирую поверхностное — поле деятельности исследователей.
Мою работу можно назвать проникновение, преследование, а не исследование.
Я стараюсь проникнуть глубоко, и я ясно вижу, что секс — это явление, наиболее тесно связанное с волей к жизни. Если воля к жизни снижается, то секс становится уязвимым; так что это не вопрос гомосексуальности или гетеросексуальности.
В Европе и Америке обратили на это внимание из-за совпадения первых случаев заболевания с гомосексуальностью; возможно, гомосексуалисты больше потеряли воли к жизни, чем гетеросексуалисты. Все исследование было ограничено Калифорнией, и большинство жертв оказались евреями; очевидно, исследователи обнаружили, что это связано с гомосексуальностью. Если у какого-нибудь гетеросексуала обнаруживались симптомы, то, естественно,
