притащили Пышкина, действительно еще лежало двое тяжелораненых. И санитарка пыталась отмыть пол от крови.
В приемном покое стоял знакомый доктор.
– Вы «скорые помощи» отправили на трассу? – спросил Комбат.
– Подожди, видишь, что тут творится! Вон двоих еще пристроить нужно.
– А тех двоих, что вы везли, вы пристроили? – поинтересовался Комбат.
– Да, – кивнул доктор.
– И что с ними?
– У одного с раной проблемы. Боюсь, чтобы заражения не было. Назначил антибиотики. А второй – непонятно. Будто в летаргическом сне. С ним завтра разбираться буду.
– Вот еще один такой же, – сказал Комбат, кивая на Пышкина.
– Хорошо, я посмотрю. Оставляйте.
– А как насчет «скорой помощи»? – не сдавался Комбат.
– Одну машину берите. А вторая сейчас вернется. Там какой-то генерал из Москвы и журналист пострадали. Откуда они только там взялись на нашу голову! – покачал головой доктор.
– Вы, может быть, осмотрели бы пока что моего друга? – попросил Комбат.
– А что с ним? – спросил доктор, щупая пульс.
– Точно не знаю, но, похоже, к нему применили какое-то новое оружие, – сказал Комбат.
– Пока что он спит, – сказал доктор, осмотрев Пышкина. – Я думаю, все анализы сделаем завтра. А пока что оформляйте и в палату, ту же, где лежат ваших двое. Пусть отдыхает. Там девушка эта, журналистка, осталась помогать. Я ей разрешил.
– Да, пусть остается. Я тоже сейчас вернусь, – сказал Комбат и попросил: – Вы могли бы возле их палаты поставить дополнительную охрану? Или хотя бы сделать так, чтобы к ним никто посторонний не мог зайти?
– Попытаемся, – пообещал доктор. – Хотя вы же видите, что делается!
– Просто мой друг – очень известный в городе человек, и возможны всякие неприятности. Пока приедут его личные охранники, за ним нужно присмотреть.
– Понял, – кивнул доктор.
Он уже повернулся, чтобы уходить, но медсестра начала записывать данные и спросила:
– Фамилия?
– Пышкин, – сказал Комбат.
– Пышкин? – тут же отозвался от дверей доктор и с интересом добавил: – Это что, тот самый Пышкин, по вине которого развалилась наша больница?
– Тот самый Пышкин? – с не меньшим интересом заметила медсестра.
– Нет, не думаю, – строго сказал Комбат. – Наверняка однофамилец. Мой друг строительством не занимается.
– Да это у нас реакция на всех Пышкиных, такую подставу устроили. Теперь вот раненых в коридоре кладем, – махнул рукой доктор и вышел.
Комбат продиктовал все данные Пышкина и поспешил на улицу к машине скорой помощи.
Как раз приехала и вторая машина. Из нее вынесли двое носилок.
– И какого хрена еще эти москвичи там делали! – сказал водитель, закуривая. – Казалось же, всех вывезли. А тут на тебе, приехали. И поперлись на развалины. А там бах – и еще один взрыв.
– Они хоть живы? – спросил Комбат.
– А хрен их знает. Там кровищи столько, что не разберешь, – покачал головой водитель.
– Нам нужно срочно на трассу, – произнес Комбат. – Доктор сказал, что если две машины будут, то две и забирать.
– Поехали, – махнул рукой водитель.
Комбат сел в кабину, и они выехали на трассу.
– А что там, на заводе, правда теракт? – спросил Комбат.
– Не знаю, – покачал головой водитель. – Знаю, что месиво такое конкретное было, не передать.
Когда они подъехали к тому месту на трассе, где Комбат оставил Сергея, еще в машине они пришли в ужас от душераздирающих криков.
Комбат соскочил на ходу и бросился в кусты, туда, где должны были находиться выведенные ими из подземелья люди.
То, что он увидел, не поддавалось никакому описанию. Очевидно, действие чудодейственной водки, которая вроде бы привела несчастных пострадавших от выброса газа в чувство, было по времени строго ограничено.
Дико кричал Сергей, в руках у которого откуда-то взялась бутылка. Человек десять женщин и мужчин в буквальном смысле слова рвали его на клочки с одним-единственным словом-воем:
– Да-ай! Да-ай!
Комбат выстрелил в воздух. Но это не возымело никакого действия. Ему пришлось применить несколько приемов и выключить людей из борьбы.
Сергей лежал на земле весь в крови, у него было разодрано ухо, вырваны клоками волосы.
– Откуда у тебя бутылка? – спросил Комбат.
– Амба… – проговорил Сергей и отключился.
– Грузите их всех и везите в больницу, – попросил Комбат, а сам пошел дальше в поисках людей.
В кустах сидели еще несколько человек и по очереди пили из бутылок.
– Идите к машинам, вас отвезут туда, где много водки, – проговорил Комбат громко, чтобы услышали все, а сам направился к входу в подземелье. Обернувшись, он убедился, что люди стали подниматься и медленно направляться к трассе.
Вход в подземелье был открыт, и оттуда валил дым.
Комбат присмотрелся и хотел уже войти. Но тут прямо на него вышли двое – Амба и тот громила, который, очевидно, охранял выход и которого он оставил сидеть в отключке. Они тащили ящик водки.
– Ставь, Гром, – сказал Амба и, разглядев Комбата, добавил: – В люк лезли чужие, милиция, и я включил самоликвидацию.
– Это тоже чужой! – сказал Гром, готовясь нападать.
– Нет, – возразил Амба. – Это не чужой, но и не наш. Он сам отдаст водку.
С этими словами он вдруг выхватил висящий у пояса кинжал и вонзил Грому в шею. А потом тем же кинжалом ударил самого себя. И в это же мгновение в подвале тоже раздался взрыв. Входная дверь с силой захлопнулась.
– Эй, ты! – раздался голос водителя. – Здесь все не вмещаются! Надо два рейса делать!
– Делай два! – крикнул в ответ Комбат, направляясь к трассе. – Я с ними побуду.
Взяв из ящика пару бутылок, он направился к людям, которые, не вместившись в «скорые помощи», толпились у края дороги.
Комбат взял в руку бутылку и громко сказал:
– Подходите ко мне по одному и делайте каждый по одному глотку!
Услышав эти слова, из «скорой помощи» начали прямо на ходу выскакивать еще люди.
Комбат закричал:
– Там, куда вас везут, водки
