глаза.
И зрачки ее сияли фиолетовым.
***
Мария.
- Эй, ты как?
- Хреново мне! – Мария еле стояла на ногах, ее качало из стороны в сторону, тошнило от резких запахов и глаза слезились всякий раз, как мимо проезжала каталка, переполненная отсыревшими простынями. – Сейчас стошнит…
- Ты вообще спала?
Голос смотрителя зоопарка первого сектора звучал обеспокоенно, молодой с виду мужчина вытирал потные ладони о белый халат, а пот с лица резко пахнущим платком.
- Спала, аки младенчик! Убери от своего лица эту дрянь! Она же воняет как старые плесневелые носки, протухшие рядом со сгнившими огурцами. Отвратительно!
- О чем ты? – мужчина удивленно посмотрел на свой свежий, постиранный с утра носовой платок и убрал его в нагрудный карман распахнутого халата.
- Не знаю, но эти запахи… Ты не чувствуешь? Тут же какофония из этой чертовой вони! Не могу… Это ужасно…
И, не выдержав, девушка рванула к выходу из огромного ангара в сторону уборной.
Расталкивая на ходу сотрудников, лавируя между койками с эльфами, она могла думать лишь о том, что еще немного и ляжет где-нибудь с ними рядом.
Перед глазами все кружилось, дыхание с каждой секундой как будто замедлялось. Приступ боли медленно поражал легкие, распространяясь по всему телу мягкой волной. Словно острая игла мягко проникала в плоть, так и болевой приступ поражал все клетки тела.
Немели кончики пальцев, каждый шаг отдавался острой болью в тазобедренных суставах. Напарник, видя, что с Марией что-то происходит, следовал за девушкой, звал ее по имени, но она не слышала. Громкий голос больше походил на отдаленное эхо.
Вскоре боль добралась до позвоночника, проникла в голову и ничего, кроме как беззвучно орать, захлебываясь от ужаса, Мария уже не могла.
Перепуганный персонал ее не трогал, медсестры судорожно набирали лекарства в шприцы, но видя, что происходит с девушкой, осознали, что идея эта так себе.
- Капитан… КАПИТАН! – но Капитан не отвечал, рация в ответ молчала, растерянный подчиненный был готов бежать, пока из его рук не выхватили рацию.
- СЕМЕНОВ! СЕМЕНОВ! – голос молодой медсестры дрожал.
- В чем дело?
Звуки обрывались, понять, что отвечал мужчина, было сложно, дека не работала – программное обеспечение отключилось, показав всем насколько несовершенно в реалиях жизни.
- МАРИЯ УМИРАЕТ! С НЕЙ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ! – юная медсестра рванула к стене. – Я усыплю ее!
И, не дожидаясь ответа Семенова, девушка со всей силы дернула на себя рычаг, открыла настежь защитный ящик и достала ружье с дротиками.
Руки ее дрожали, техника сходила с ума. Подобраться к Марии было невозможно – все тело било судорогой, но это не эпилептический припадок.
Ее словно выворачивало наизнанку, тело выгибалось, белки глаз налились кровью, хруст костей заставил подпрыгнуть на месте.
- Аленка! Ты что делаешь? Да она же… она же… Черт, что это за хрень?
Все, кто находился в ангаре, рванули вон. Беззвучная сирена оповестила всех об эвакуации яркими вспышками света и рядом с Марией остались лишь военные.
- НЕ ТРОГАТЬ ЕЕ! – прозвучал рычащий голос из рации. Семенов, судя по звукам, мчался в ангар так быстро, как мог, но явно не успевал.
- Алексей Семенович, - ответил один из военных, - ее рвет на части… В прямом смысле. Все ее тело в крови, кожа рвется! ПРЯМО НА НЕЙ! ПО ВСЕМУ ТЕЛУ!
- Уходите. Это приказ!
Мужчина вбежал в зал как раз в тот момент, когда почти все сотрудники покинули ангар. Паника, захлестнувшая людей, ощущалась в воздухе, становилась осязаемой, словно еще немного и к ней можно будет прикоснуться.
- Твою ж с*ка мать… -Семенов застыл рядом с медсестрой, все еще сжимающей ружье с дротиками. – Отдай и проваливай. Не лезь. Уходите в укрытие. Камеры работают?
- Д-да… Но Капитан не отвечает…
Голос девушки дрогнул. Аленка отдала ружье трясущимися руками, все ее тело охватила дрожь, и ноги подкашивались. Стоило Семенову на нее наорать, как та мгновенно пришла в себя и побежала прочь от Марии.
- Какого хрена?
- Да чтоб мы знали.
Михаил, что все еще держал Марию на прицеле, так и не смог связаться с Капитаном. Военный вместе с Семеновым смотрел на то, как тело девушки рвало на части. Кожа трескалась, слезала огромными кусками прямо с мясом, глаза ее уже не выражали ничего кроме боли, их заливало слезами и кровью. Тело выгибало, все кости хрустели так, словно еще немного и…
- Сра-ань…
Военные отошли назад. Семенов пытался снова и снова связаться с Капитаном, но бесполезно. Даже закрытая линия не работала.
- Убьем… - Михаил почти выстрелил.
- Не смей!
- ТЫ СЛЕПОЙ? ДА ЕЕ ЛОМАЕТ НА ЧАСТИ! ЧТО-ТО РВЕТ ЕЕ ИЗНУТРИ, КАК БУДТО СЕЙЧАС ЧУЖОЙ, МАТЬ ЕГО, ВЫЛЕЗЕТ!
Но чужой не вылез. А вот ребра из грудной клетки – да.
- Бл*
Впервые в жизни Михаила тошнило. И не от вида крови, а от осознания боли, что испытывал человек.
Мария дышала, хрипела, затем ее выгнуло так, что сломало кости, а потом…
Потом ее тело замерло.
Белый кафельный пол залило кровью. Густая и алая, она расползалась во все стороны, касаясь обуви.
- Она… Она же… - голос Михаила дрогнул, к горлу подступили слезы, - Семенов, она же… Что это за…
В нависшей зловещей тишине прозвучал стрекот. Безвольное тело Марии дрогнуло и…
Изменилось.
Мужчины видели, как удлинились пальцы, как ногти трескались, отваливаясь вместе с кожей. Как ломались ступни, перестраиваясь вместе со всем человеческим скелетом.
