никак не мог ее поймать.
В памяти всплыли слова умирающего шартехского матроса о шайи’тханах. Так кто же все-таки на них напал? Это не может быть совпадением, а значит, что шартехцы угодили в ту же передрягу. Но тогда...
— Слушайте, — Киан поднял вверх руку. — Когда мы увидели шартехский корабль, мы еще стояли у маяка. Так ведь? И туман уже опускался.
— Ну и что? — вякнул Тойрил.
— И когда мы ушли с того судна, то маяк было видно. Но потом туманом все заволокло, и он пропал. На шартехском корабле вся палуба была в слизи, помните? И на маяке такая же, и потом на острове с руинами на скалах — я уверен. Выходит, вся эта история началась, наверное, еще вечером на маяке, когда нас знатно тряхануло. Вот и ответ!
Четыре озадаченных лица уставились на него непонимающими взглядами. Киан вышел из-за стола и прошелся по каюте, заложив руки за спину. Его изрядно знобило — то ли промерз на палубе, то ли переволновался.
— Мы не могли зайти в Пропащие земли, потому что когда это началось, мы спокойно себе сидели на маяке. Понимаете? Что-то произошло во время бури, это землетрясение... Оно все и поменяло. Но Граница тут ни при чем.
— Это не объясняет, почему мы до сих пор не добрались до Кейла, — заметил Моррис. — И неизвестный остров тоже не объясняет. И...
— Погоди, Джей, — остановил его княжич. — Я все равно мало что понимаю, просто... Это не Пропащие земли. Остановимся хотя бы на этом.
— И то хлеб, — буркнул Тойрил.
Киан пропустил его замечание мимо ушей и развернулся к Саймону.
— Как там наши раненые? - спросил он, лишь бы сменить неприятную тему.
— С ранеными-то все хорошо, — Саймон помрачнел. — А вот с Кэхиллом похуже. Это тот парень, которого из воды вылавливали. Его вроде и не потрепало особо, но у него жар, он бредит. Всего наизнанку выворачивает. То ли нервный срыв, то ли замерз в воде — я пока не понимаю. Напоил его, чем мог — вроде уснул. С ним там дежурный, коли хуже станет — за мной прибегут. Я вот только думаю...
Саймон замялся, почесал в голове.
— Что не так? — спросил Киан, не ожидая ничего хорошего.
— Да боюсь я, как бы та тварь не траванула его чем-нибудь. Что это за штука, кто ее знает? Он еще и в слизи ее барахтался столько времени-то. Это вообще-то хорошо, что его рвет, пусть вся дрянь выходит, если наглотался. Но если в кровь попало — тут я ничем не помогу.
Киан тяжело вздохнул. Одна новость лучше другой. Недоставало только ядовитых тварей.
Вся компания разошлась, когда окна в каюте превратились в матовые эбонитовые прямоугольники, отражающие оранжевое свечение лампы, а гомон снаружи не стих до скрипа снастей и ленивого плеска волн о борта фрегата. Отпустив подчиненных, Киан о почувствовал себя опустошенным — думалось плохо, мышцы точно на солнце высушили. Но и в сон не тянуло. Княжич не хотел себе в этом признаваться, но спать ему было страшно. Потому что неизвестно, к чему он проснется. Что увидит на палубе, когда высунется из каюты? А что увидит вокруг?
Он понимал, что если так и не сомкнет глаз до утра, то это все равно ничего ему не даст — будет совсем разбитым, усталым, да и все. Никакой пользы. Но что поделаешь, если мозг не желал отключаться, уходить в блаженную дрему?
Наматывая круги по комнатке, Киан по сотому кругу обдумывал все, что с ними произошло. Его же собственные доводы по Пропащим землям выглядели логично, разум цеплялся за них, но упертое подсознание тщательно выискивало огрехи. Таких огрехов, конечно, тьма. Однако лучше он ничего изобрести не мог, и даже почти убедил самого себя, но пугающая мысль выкатилась неожиданно и тараном разнесла все аргументы.
Мильон. Дэвов Мильтон.
Все верно, всяческие аномалии донимали экипаж с ночи на маяке. Киан использовал этот довод, доказывая, что Пропащие земли тут ни при чем, потому что уж остров Флэнан точно не за Границей, а лихорадить их начало именно с него. Но... Что если Граница сместилась? Или появились еще одни, уже вторые Пропащие земли? Ведь в Мильтоне было то же самое — сначала водные дэвы, а потом... Потом Ненастье.
Тогда им и не надо было заплывать в Пропащие. Пропащие сами к ним пришли.
Скрипнул ящик стола, пузатая фляжка прыгнула в дрожащие руки — Киан ее выронил, чертыхнулся, полез поднимать. Пальцы не слушались, отвинчивая крышку, даже горлышком княжич не сразу попал в губы. Горячий виски полился в глотку, но ни спокойствия, ни радости не принес.
Ну уж нет. Это слишком. Это — бред!
С чего бы Ненастью повториться? И почему сейчас? Когда он застрял в этом долбанном Кейле, Шриал забери его в склепы вместе с шартехцами, грязными улицами, вонючим портом, этим тупым Тарриком и его братвой, купцами, рыбой и всем-всем-всем!
Утробно зарычав, Киан шарахнул полупустую фляжку о стену, заплескав виски полкаюты. Пнул со злостью стул и тут же скорчился от боли, шибко приложившись большим пальцем. Бумаги полетели со стола, туда же отправились книги, а еще чернильница с пером, которые Киан сам же и подобрал недавно, после того, как придурок Тойрил их сбросил в приступе гнева.
Стоп.
Киан упал на софу, набрал полную грудь воздуха и секунду-другую не выдыхал. Потом задышал медленно и глубоко.
Чем он лучше Тойрила? Психанул, вещи разбросал, фляжка улетела невесть куда — теперь вся каюта виски провоняет. Дэвы всех раздери...
Он жив. Пока он жив, а это значит, что не все потеряно. Что бы ни творилось в мире, нужно держаться за то, что есть. А у него есть корабль, экипаж, за который он в ответе, и собственная жизнь. Главное — все это сохранить. Жизнь, конечно, предпочтительнее, чем остальное.
Подумал, и сам устыдился трусливой мысли. Нет уж. Они отправились на маяк все вместе, и вернутся все вместе.
Воспоминание о мертвом Гансе Шоллоке и еще троих ребятах, которых он и не знал, кольнуло сердце. Всем им уже не вернуться... Но больше он никого не потеряет. Хоть сам Изгнанный бог вылезет из воды и кинется на фрегат — Киан просто пошлет его подальше и с песнями. Вот так.
Виски мигом
