со стороны реки раздался звук, будто в воду упало что-то тяжелое.
Наконец, Вюнш увидел человеческий силуэт. Человек стоял, переминаясь с ноги на ногу, будто дожидался чего-то. Он то и дело подносил одну руку к лицу, очевидно, курил. Хольгер оценил его фигуру и понял, что это вряд ли мог быть Вольфганг Габриель – слишком высокий и затягивался, держа сигарету правой рукой. Несмотря на это, расслабляться Вюнш не спешил. Человек тоже заметил Хольгера и повернулся к нему грудью. В тумане прозвучал бодрый зычный голос:
– Доброе утро! Вы, наверное, оберкомиссар Вюнш.
– А вы кто? Только без резких движений! Я вооружен.
– Штурмфюрер СС Карл Вольф, секретарь полицайпрезидента Мюнхена Гиммлера. Если вы разрешите подойти, то я смогу предъявить вам свои документы.
Хольгер был не просто удивлен, он был в изумлении: «Что здесь делает секретарь Гиммлера и откуда он знал, что я тоже здесь окажусь?». Вюнш стер со своего лица удивленное выражение и разрешил Вольфу подойти. Тот был одет во все черное, на его плече была повязка со свастикой, а на голове фуражка с кокардой в виде Мертвой головы57. Он был широкоплеч и высок, и более подходил на роль телохранителя, а не секретаря. По его лицу гуляла полуулыбка, которая резко контрастировала с колючим и внимательным взглядом.
– Что вы здесь делаете в такой час, господин Вольф?
– Я решил проблему с господином Габриелем…
Детали мозаики, только что абсолютно разрозненные, вдруг, как по волшебству, легли на свои места, выстроившись в цельное изображение. Хольгер поставил пистолет на предохранитель, вложил его в кобуру и тяжело вздохнул. Последние две с половиной недели были очень утомительными.
Глава 38
Разрубленный узел
– Франц Майер вам рассказал.
Хольгер утверждал, а не спрашивал, но Вольф все равно ответил:
– Да.
– Он с самого начала докладывал полицайпрезиденту Гиммлеру о ходе расследования?
– Нет. Пришел вчера вечером и стал требовать встречи с рейхсфюрером58… простите, с полицайпрезидентом. Господин Гиммлер с самого первого дня на этой должности уделял повышенное внимание делу №44518, поэтому принял вашего коллегу, а после отправил меня сюда.
– Я, кстати, хочу спросить, откуда у него такой интерес именно к этому делу?
– Спросите лично, если представится возможность – он ждет ваш отчет.
– С Вольфгангом все прошло гладко?
– Да. Он был удивлен, что встретил не вас, но принял смерть спокойно.
– А тело?
– В реке.
Хольгер закурил. «В конце концов, все вышло не так уж плохо. Вольфганг Габриель получил по заслугам, а мне не пришлось брать на себя убийство». Вопрос Вольфа отвлек его от размышлений:
– Вы на машине?
– Да, а что?
– Моя сломалась в нескольких кварталах отсюда – бензобак где-то пробил. Не могли бы вы оказать мне услугу и подбросить до Мюнхена?
– А эту просто оставите на улице?
Вюнш был удивлен подобной безалаберности.
– Нет, она служебная. Скоро ее заберут и доставят в Мюнхен.
– Хорошо, но только мне нужно заехать в гостиницу и забрать оттуда кое-что, а потом необходимо будет заправиться.
– Для меня так даже лучше. Я позвоню из гостиницы, чтобы об автомобиле позаботились.
Через час с небольшим черный Wanderer Хольгера ехал в сторону Мюнхена. Вольф, который всю ночь провел без сна, клевал носом. Вюншу не давал покоя один вопрос, и он не мог его не задать:
– Почему полицайпрезидент Гиммлер приказал вам убить Вольфганга Габриеля?
– Потому, что он начальник. У него работа такая – приказывать. А моя работа – его приказы выполнять, а не спрашивать его о мотивах.
– Вы хотя бы знаете, что совершил Вольфганг?
– Да, убил шестерых человек…
Вольф провалился в сон и проснулся, только когда они подъезжали к Мюнхену. Когда машина въехала в город, он спросил:
– Вы сразу в Управление?
– Да, планировал сразу отчитаться перед полицайпрезидентом. Вы же сами сказали, что он меня ждет.
– Хорошо. Только, скорее всего, вам придется подождать – у рейхс… у полицайпрезидента в это время должно быть заседание начальников отделов. Я вас вызову, когда он будет готов вас принять.
Они прошли через двери Управления и разошлись в разные стороны. Вюнш, прежде всего, зашел в пятьдесят шестой кабинет, где было рабочее место Майера. Тот сидел за небольшим столом и что-то писал.
– Доброе утро, Франц.
Майер поднял на него взгляд. На его лице появилось какое-то отчаянное выражение, будто он готовился встречать мощный порыв ветра или прыгать в воду с трамплина. Хольгера это позабавило. Вслух же Франц произнес:
– Доброе утро, оберкомиссар Вюнш, как все прошло?
В комнате были другие люди, поэтому пришлось перейти на язык недомолвок и полусмыслов.
– Все сложилось наилучшим образом.
– Вы не злитесь на меня?
– Отнюдь. Вы проявили инициативу и оказались правы. Хорошо, что все закончилось именно так.
Хольгер мотнул головой в ту сторону, где располагался его кабинет, Майер кивнул, соглашаясь. В кабинете Вюнша ничего не изменилось, как и было положено. На лице Хольгера появилась легкая улыбка – ему пришло в голову, что у его кабинета много общего с кабинетом Вольфганга Габриеля. Вюнш закурил и посмотрел на Франца. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Я, правда, не злюсь. Вы все сделали правильно. Вольф убил Габриеля. Как я могу судить, для него это было не первое подобное поручение. Так или иначе, официально дело мы не раскрыли, но зато преступник получил по заслугам, а никто из нас не оказался замешан в его убийстве напрямую. Признаться, я планирую, как следует, за это выпить, но вечером – у меня еще сегодня разговор с Гиммлером.
Майер немного расслабился, но явно прибывал не в лучшем расположении духа.
– Франц, а вы чего такой смурной?
– Не знаю… Часто у вас так заканчивается расследование?
– Бывает, хотя, конечно, с первым делом вам не повезло… Посмотрите на это с другой стороны: мы смогли наказать убийцу, попутно вычистив мошенника и его прихлебателей – минус две язвы на теле общества. Разве не для этого нужна полиция?
– Вы правы, но ведь наша задача – передавать преступника суду, а не судить его самим. Я понимаю, что в данном случае это было невозможно, но все равно… Чувство как-будто мы не лучше тех, за кем охотимся.
– Ну, лично я не убивал шесть человек, в том числе трех женщин и двух детей, да и людей из их домов в декабрьскую ночь не выгонял. А вы?
Франц помотал головой, словно не заметив иронии в словах Вюнша. «Ничего. Такое с каждым хотя бы раз бывает…» Хольгер хотел хоть как-то
