Сэлдэн. Сэлдэн был мёртв.
— Ближайшая деревня далеко, — сказал я. — Я умру в пути.
— Мастш Рой, даже если вы умрёте, мы не можем просто бросить вас в лесу, как собаку! — сказал Тольскер. — Вы человек, и наш напарник в этой миссии! Даже если вы помрёте в пути — мы должны проявить уважение и доставить в столицу хотя бы ваш труп, чтобы похоронить со всеми почестями!
— Я не могу никуда ехать, Тольскер, — устало протянул я. — Оставьте меня…
Тольскер помолчал несколько секунд, хмуро глядя на меня, а потом сказал солдатам:
— Ты, ты и ты. Останьтесь здесь с мастшем Роем.
Он подозвал их поближе, отдавая какие-то распоряжения вполголоса. Затем Тольскер взглянул на меня и вздохнул.
— Ещё увидимся, мастш Рой. Я надеюсь, вы не умрёте… как… как мой Сэлдэн, дурачок… Эх… Для меня было честью работать с вами. Вы — удивительный человек… Знайте, я восхищаюсь вами. Я не прощаюсь, мастш Рой. Вы выкарабкаетесь, я уверен.
— Э-э-э… — прохрипел я в ответ уже непослушным ртом.
Тольскер и остальные подстегнули коней и поскакали прочь, вскоре их силуэты исчезли вдали. Со мной остались трое его солдат.
Солдаты спешились и направились к ближайшим деревьям, где принялись обрывать крупные ветки. Вероятно, они собирались соорудить нечто вроде самодельных саней из охапок веток.
Пока солдаты не обращали на меня внимания, я дополз до ближайшего дерева и прислонился спиной к стволу. Я залез в сумку и достал баночку с белой пастой. Взял большой кусок пасты и засунул прямо в рану на животе. Было холодно и ужасно больно, я закричал, но продолжал делать то, что делаю.
— Что это вы делаете, господэн? — спросил один из солдат.
Я достал из сумки тонкий металлический лист, на котором было написано «Lig’hiarres», приложил к ране, затем принялся сверху забинтовывать полосками ткани, что также находились в моей сумке.
Солдаты двинулись в мою сторону с вопросительными взглядами. Я бросил на снег трубку и снял обе перчатки. Я устало мысленно приказал им: «Убе… убейте… их…».
Трубка тут же превратилась в летающий шар с выдвижными лезвиями, а перчатки, словно жуки, устремились, быстро перебирая пальцами, как лапками, к солдатам. Со стороны солдат прозвучали крики ужаса и боли, а также хлюпающие звуки разрезаемой плоти и брызжущей крови, но я не видел кровавой сцены, а продолжал сидеть у ствола дерева, закрыв глаза.
Перчатки и трубка вернулись ко мне. Уже теряя сознание, я увидел вдали человека на лошади, скачущего в мою сторону. Я не мог разглядеть наездника, но по голосу понял, что это женщина.
Она кричала:
— Dalanadriel'! Dalanadriel'!
Держаться не было сил, и я провалился во тьму.
Глава 47
Майровинэльда
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ГЛАМУР
Глава 47. Майровинэльда
«Эйрин и Анэйрин строят Серую Башню». Так поётся в песне Дома Rinn-Larr-el'.
Мы — д’хаэнэлле. Другие народы нас называют по-разному: эльфы, элле, дэйнэлле, серые эльфы, элидрины, элаинэ, вадхаги, Высокие-Чужаки-Выходящие-из-Арок.
Мы живём на планете Х’айтрайенборр, что переводится как «Сады и Леса», а само это словосочетание имеет значение «Родина, Родной дом».
Мы — древняя раса, и за свою долгую историю достигли невероятного развития науки и техники. Достаточного, чтобы колонизировать другие планеты.
…Всё началось с эпохи межпланетных путешествий и исследований.
Сотни лет назад древние д’хаэнэлле создали роботов-космические корабли. Эти роботы должны были лететь к дальним планетам и искать среди них пригодные для колонизации. Сами д’хаэнэлле в космолётах не летали — они оставались на Х’айтрайенборр и следили за путешествиями роботов.
Космолёты-роботы были трансформерами. Когда они находили пригодный для колонизации мир, они приземлялись на него и трансформировались в строительные машины, которые тут же принимались за возведение Врат — Арки.
Роботы изначально имели в себе частицы из запутанных пар — вторые частицы находились на Х’айтрайенборре, и благодаря этой связи квантовой запутанности осуществлялось наблюдение за космолётами, улетевшими далеко на многие светило-годы, и постоянный с ними контакт. Роботы летели в космической пустоте сотни лет — но для х’айтрайенборрцев это не было проблемой, ведь мы, д’хаэнэлле, живём сотни лет — по шесть, по восемь сотен, а иногда и тысячелетие — так что у тех, кто послал роботов в космос, было время дождаться результатов.
Когда роботы возводили Врата, они помещали в механизм Врат частицы из запутанных пар — а вторые частицы находились во Вратах на Х’айтрайенборре. Врата — с помощью навигации, основанной на квантовой запутанности — настраивались друг на друга, и затем в обоих Вратах одновременно открывался портал.
Концы портала, через гиперпространство, устремлялись друг к другу, и открывалась червоточина.
Через неё х’айтрайенборрцы спокойно проходили на ту планету, где робот возвёл Арку — это было так же легко, как пройти из одной комнаты в другую.
…Так д’хаэнэлле начали колонизировать другие миры-планеты. Одни из них были необитаемы и нуждались в терраформировании. Другие были заселены экзотическими формами жизни. На третьих даже существовали разумные гуманоидные расы. Такие как дэрфэйнэ (гномы), мабдэйнэ (люди), облайнэ (гоблины) и прочие.
Все эти расы находились на более низком уровне развития, чем мы — поэтому они признавали нас за богов и своих правителей, и их планеты-миры вошли в состав нашей империи.
Метрополия — планета Х’айтрайенборр — назначала наместников-правителей в эти миры. Миры снабжали метрополию дешёвой рабочей силой и ресурсами. На самом Х’айтрайенборре большинство населения состояло из праздных аристократов, членов Тридцати Двух Старых Домов, которые круглые сутки проводили в развлечениях, пирах, оргиях, занятиях искусством. Некоторые из аристократов были «четсаэлле» — учёные — они занимались науками, но большую часть времени вели такой же праздный и весёлый образ жизни, как остальные. Это была эпоха расцвета нашей культуры.
Всё было хорошо, пока мы не столкнулись с таким явлением, что впоследствии в хрониках историографы назовут «Песок».
Х’айтрайенборр
