будущее у них обоих могло быть, реальное, без всякой там магии. Он бы заваривал ей чай на травах по утрам, она бы пекла хлеба и пропадала в своей лаборатории, доучилась бы целительству, а он мог бы разводить овец. И засыпали бы вместе по вечерам. Но она решила за него, и вопреки ее желанию, это не сделало его счастливым.
До лета оставался месяц, а он все больше отдалялся от Агаты. Мысли об упущенном счастье сделали из него угрюмого отшельника. Он все время сравнивал, что будет и что могло бы быть, и все яснее понимал, что не сможет ограничиться малым. Он испортил жизнь себе, превратил ее в ад для Анны, и теперь в его руках было будущее Агаты. Она же совсем молода. Думал ли он когда-нибудь о ней?
— Повелитель, это вам, — маг прошел в кабинет и протянул ему конверт. От гномов.
"Дело окончено. Ждем дальнейших указаний".
Вот и все. Врата завершены, и пришло время взглянуть на них.
Гномы были в сборе. Их оживленное гудение смолкло, как только Повелитель появился внутри. Огромный металлический обод был отполирован до блеска, словно гигантское золотое кольцо, и на самом его верху в металле была выгравирована надпись: "Вход во врата Великой темноты". Рядом на большом ровном камне лежал ключ, который осталось вставить в отверстие наверху и провернуть. Сложенная из множества кусочков «линза» была расчерчена едва заметной сеткой стыков. Если работа выполнена верно, магия Врат оживет, спаяв их в одно целое. И, похоже, гномы сейчас ждали именно этого.
— Будем проверять? — спросил тот, кто был здесь главным.
— Начинайте.
Двое принесли раскладную лестницу и поставили рядом. С осторожность, словно держали что-то хрупкое, гномы передавали наверх ключ. Он вошел с тяжелым металлическим звуком, а провернулся, словно резал масло. Все отошли. Секунды ничего не происходило, а потом в глубине Врат раздался гул. Искра магии, вспыхнувшая в толще хрусталя, растекалась внутри ярким светом, сплавляя кусочки минерала, пока не охватила их все. Нутро врат заколыхалось, словно расплавленное стекло, а по светящейся поверхности пошли круги. Сердце Вэона замерло, и вместе с этой искрой вспыхнула надежда. Он подошел. Протянул руку, ожидая, что она утонет внутри этой странной субстанции, но ладонь уперлась в холодную жесткую поверхность, а свет внутри запульсировал и погас. Врата готовы, но проход в них закрыт. По толпе гномов пробежал шепот.
— Повелитель, а что же дальше? — спросил рыжебородый.
Рука Вэона сползла по стеклу, и он повернулся к ним:
— Я не знаю, — прозвучало обреченно. — Но ваша работа выполнена, вас вознаградят, — и скрылся в темноте тоннеля.
***
Весеннее солнце щедро дарило свет и лезло всюду, где только могло, словно шаловливый ребенок, которого наконец-то спустили с рук. Птицы, глядя на все это баловство, чирикали, как хлопотливые няньки. Утро было прекрасным. Агата с удовольствием потянулась и открыла глаза. В кресле у выхода на террасу сидел Вэон. Она поднялась, забыв о том, что сорочка мало что скрывает.
— Милый? Что ты здесь делаешь?
Он накинул ей на плечи приготовленный халат, как-то странно (так делал иногда отец) убрал с ее лица взъерошенные волосы…
— Вставай, Агата, нужно поговорить.
Он дал ей время умыться, сесть в кресло и протянул чашку свежего чая.
— Что происходит, Вэон?
— Я пришел сказать, что мы должны отменить свадьбу.
— О чем ты говоришь, я не понимаю? — чашка на блюдце в руке Агаты задребезжала, словно тоже протестовала сказанному. — Отменить свадьбу, когда до нее остался месяц?
— Лучше так, чем сделать еще одну ошибку. Я не люблю тебя, Агата. Никогда не полюблю. Всю жизнь ты будешь страдать от этого.
— Но я же согласилась на это! Мы заключили сделку!
— Мы ее расторгнем. Не бойся, я ни в чем не обвиню тебя, твои родители ни о чем не узнают. Весь позор возьму на себя. Скажем, что это ты передумала, сошлешься на мой дурной нрав, ведь по сути так оно и есть. Разве я не сделал твою жизнь здесь невыносимой?
— Никто не поверит, — растерянно прошептала она, и по лицу потекли слезы. — Отказаться от империи из-за дурного нрава? Это станет позором для меня. Двор будет шептаться. Отец не поймет. Я же королева! Все ждут от меня сильных решений!
— Я знаю. Но иногда нужно думать не только о троне. А сильных решений в твоей жизни будет еще много. Найдешь себе достойного короля. Ингвар, он же любит тебя (Агата вздрогнула). А я возьму ваше королевство под защиту, можем даже границу стереть, если захочешь.
Драконица бросилась к его ногам, прильнув к коленям.
— Не бросай меня, Вэон. Ты снова говоришь о любви, но для меня это совсем не главное. Я не страдаю без нее, и жизнь здесь мне нравится. Я буду хорошей женой, я рожу тебе сильных наследников. Только, пожалуйста, не прогоняй меня. Не решай за меня, что такое счастье. К н и г о е д. н е т
Вэон замер. Анна тоже решила за него. Он смотрел на всхлипывающую на его коленях девушку и гладил ее по голове. Может, этот союз — то, что он заслужил за свою гордыню? Кара за то, что был слеп? И теперь он должен сделать ее счастливой, чтобы искупить вину?
— Ты уверена, что хочешь такой жизни? — спросил еще раз.
— Хочу! Больше всего на свете! — Агата с надеждой подняла на него взгляд.
— Хорошо. Тогда утри слезы, пора рассылать приглашения.
***
Анну потряхивало. Она не понимала, зачем это все с ней происходит. Почему сейчас? В чем смысл? Лизавета осторожно потянулась к ее рукам, коснулась и облегченно выдохнула.
— Ну, током ты не бьешься. Так что успокойся. Чего расстроилась-то? Ну, есть у тебя магия — кому от этого хуже? Кофе вон вскипятила… руками. Слушай, а, может, это из-за камня твоего? — Лизавета бросила взгляд на кусочек хрусталя, который Анна по ее совету оформила в кулон и теперь носила на шее.
Анна потянула за украшение и начала разглядывать — холодный, без искорки магии.
— Вообще, я бы на твоем месте задумалась, почему старушка дала тебе на память не какую-нибудь вышитую крестиком салфетку, а магический камень. Еще и при себе держать велела.
Эта мысль никогда не приходила Анне в голову. А ведь действительно, странно.
— Интересно, а что ты еще умеешь? — Лизавета изучала Анну пытливым взглядом, в котором начал разгораться азарт. — Погоди, у меня идея есть.
Она ушла в прихожую, чем-то там погромыхала и через минуту вернулась, держа в руках пластиковую садовую метелку.
