и питало, дарило надежду и поддерживало. Я только в этот миг смогла поверить, что всё будет хорошо, и, обхватив Кайрона за плечи, долго не отпускала. От него пахло счастьем. Он был по-прежнему моим. Живой, целый, пусть и не до конца невредимый, судя по страшному шраму на правой кисти. Пришивали её, что ли?..
— Это магическая рана? — спросила я, целуя его руку.
— Да. Её практически оторвало, но благодаря потусторонней магии и ребятам, которые за мной вернулись, конечность удалось сохранить.
Я снова поцеловала его пальцы, прижалась щекой к тёплой коже.
— Я так люблю тебя, Кайрн! То, что было сделано… Я хотела помочь! Эта тварь меня обманула! Вся моя жизнь была одной сплошной манипуляцией.
— Не переживай о прошлом, сейчас намного важнее наше настоящее.
Я выдавила дрожащую улыбку.
— Неужели всё реально? А как там малышка? Прошу, посмотри…
Кайрн тотчас поднялся и исполнил мою просьбу.
— Она дремлет под магией. Сейчас энергии наиболее мощные, но через пару минут мы их немного ослабим.
— Тогда, пожалуйста, дай мне сына. Я бы хотела попробовать покормить его.
Кайрн тотчас принёс кряхтящего малыша, и я, посмотрев на него, сразу поняла: будет похож на отца. У него были точно такие же фиолетовые глаза, глядящие сонно, непонимающе. А вот цвет волос пока было сложно определить — он был какой-то сизый. Я коснулась тонких пальчиков своим указательным, и сын тотчас крепко сжал его.
— Это же чудо! — прошептала я, понимая, что запросто могу снова заплакать. — Маленькое замечательное чудо…
— Которое мы создали вместе, — сказал Кайрн, и вновь поцеловал меня, а потом коснулся щёчки сына. — Не беспокойся, корми. Без стука сюда никто не войдёт. Целители в гостиной, поддерживают магию.
Я не ожидала, что грудь будет такой наполненной, хотя в ней пока и не было молока — только молозиво.
— Будь благословенна Энгмали — женщина, рассказавшая мне многое о материнстве!
Кайрн устроился рядом, мягко поглаживая меня по волосам, и я словно укуталась в его тёплый запах.
— Я хочу знать о каждом твоём дне вне Преальда, — сказал он. — Где ты так загорела, как оттуда выбралась, и кто эта Энгмали?
— Я могу рассказать вкратце сейчас, а потом уже делиться подробностями.
— Давай, потому что моё любопытство запросто может стать ревностью.
— У тебя не будет на то причин, — смущённо улыбнулась я. — Мужчины на всём протяжении нашей разлуки не проявляли ко мне интереса. Хотя, мне дважды предлагали замужество… Но не напрямую сами кавалеры, а как вариант избавления от бед.
Зря я это сказала: лицо Кайрона стало по-милому сердитым. Пришлось быстро объяснить свои слова, поведать о людях из мира с другими небесами, об острове и моей там жизни, и о том, как томилась в столице.
— Понимаю, будет ещё много подробностей, но у тебя голос охрип, — нахмурился мужчина, когда я, волнуясь, рассказала об упрямых суеверных мореходах. — Всё, не буду больше ничего выпытывать. Просто отдыхай.
Он снова отошёл проведать малышку, а потом сел рядом со мной. Некоторое время мы молча смотрели на сына.
— Как жадно сосёт! — сказал Кайрн. — Тебе не больно?
— Ещё как, — отозвалась я. — Но я стерплю любую боль. А дочку мне тоже можно покормить?
— Конечно. Я сейчас отлучусь к магам на минутку, а потом сразу к вам.
Он вернулся даже быстрее, и крайне осторожно достал малышку из колыбели. Вот у неё волосы были чистого светлого золота, и из-под приоткрытых ресниц мелькнул густой фиалковый цвет.
— Боги, какая она крошечная! — вырвалось у меня. — Но почему?
— Повитуха предположила, что она была зачата позже мальчика. Такое, оказывается, тоже бывает.
Я погладила малюсенькие кулачки — и слёзы брызнули из глаз.
— Это я виновата! Я не доносила её! Возможно, постоянные перемещения, и порталы, и многое другое повлияли… Роды начались рано… но всё равно — должна была! Не уберегла, не справилась…
— Солнышко моё, котёнок… Не плач, моя хорошая!
Он несколько раз поцеловал меня, и тотчас добавил к непрерывному сиянию, пеленающему малышку, своей нежной фиолетовой темноты.
— Ты ни в чём не виновата! Ты была храброй до самого конца! И кто ещё мог так упорно добираться домой? — он нахмурился. — Если кто-то и виноват в этом, так это я. Я должен был искать тебя лучше и упорней. Нужно было найти ещё следопытов, из других королевств. Нужно было бросить всё, поехать самому…
— Но ты же был ранен! Сколько ты приходил в себя?
— Не важно.
— Нет, скажи! Только честно!
— Четыре месяца, — так же хмуро отозвался он.
— А потом наверняка было полным-полно других дел! Я же не единственная твоя забота! Ты — король! Магия повредила защитные поля? Да, я так и знала. Что ещё?
Он вздохнул.
— Больше всего пострадали призраки. Это прозвучит странно, но их тоже пришлось лечить. А ещё горная крепость целиком разрушена, и часть силы из пещер вырвалась… Однако мы смогли её рассредоточить. Правда, на это ещё два месяца ушло…
— Вот видишь!
— Я вижу только, что ты страдаешь, — хмуро сказал он. — Но, малышка моя, не бойся. Дочка дышит сама, а это очень важно. Она — маленький боец. Сейчас она в коконе из энергий, но он станет только прочнее, когда ты добавишь свою магию. Материнское волшебство всегда самое важное. Никакие богини не в силах дать то, что дадут родители.
Пришлось нам потрудиться, чтобы удобно уложить обоих, но то, что дочка могла сосать, даровало мне невероятное облегчение. Я отдавала ей столько силы, сколько было возможно, не забывая подпитывать и сына, хотя он и не слишком в этом нуждался.
— Эта гадина, называвшая себя моей бабушкой… Надеюсь, она больше никому не причинит зла!
— Мы сделали так, что вернуться в этот мир Тоттра не сможет.
— Кто это «мы», Кайрн? Мортис и сообщество магов Преальда?
Он отрицательно мотнул головой.
— В тот миг, когда онтрикс, казалось, поглотил тебя, для меня всё изменилось. Я жаждал лишь одного: смерти. Не знаю, почему, но я был твёрдо уверен в том, что смогу его одолеть. А ещё знал, что домой не вернусь, но это было уже не важно, ведь за пеленой меня ждала ты… — Я подняла голову, и он поцеловал меня в губы. — Однако всё пошло иначе. Онтрикс не был монстром, Ива. Он был проклятым магом, а, если ещё точнее, богом. Но боги — те же люди, только намного более могущественные. И когда я смог победить его, он не погиб — лишь сбросил шкуру, становясь собой настоящим.
— Его прокляла Тоттра!
— Именно. И она была уверена, что мне не
