может – и не так. Ни к чему тебе сейчас вся эта философия, дочка. Я-то и в самом деле Дух. Дух дома, который ты сама создала. Дом создала, и меня от долгого сна пробудила. А уж когда имя мне дала – я и вовсе в силу вошел. Вот вместе с тобой сейчас с Миром-то знакомлюсь. Вспоминаю. А что до тебя…. Кто ж ты, как не Ведающая? Эвон, сколько всего в наш мир принесла. И теремок на воздушном ходу, и душ. Да и мороженое твое больно уж вкусно. Я думаю, что немало еще чудес у тебя в загашнике прячется.
Тут он широко улыбнулся, погладил меня по буйной головушке.
-Ничего, дочка, ничего. Ты у нас умница, чего попало не принесешь в обиход, а все остальное вам с Шерридаром-то под силу. Да и мы кой чего стоим. Не горюй! Энто сейчас тебе все непонятным кажется, а вот как опростаешься, так и пойдет дело-то. Да и на Петериса нашего сильно не обижайся. Не такой уж он и дурак, каким кажется.
Про Петериса мне пока было не интересно, потому я пропустила это мимо ушей. Совенок немного пришел в себя, и теперь уже не лежал на моем животе, а сидел на подлокотнике, с любопытством разглядывая остатки мороженого. У него даже глаза чуточку наполнились светом. Мне показалось, что и проблеск разума появился. Что ж, это радует. Мальчишку мы все равно вытащим, нечего от нормальной жизни отлынивать. А что до меня…. где два чада – там и три. Или четыре – если Фильку вспомнить.
Кажется, Ермил тоже в моей голове пасется, потому что одобрительно улыбнулся.
Отступление.
-Я крайне недовольна вами, Петерис!
Прекрасная, как свет утренней зари, Святая Каталина нервно барабанила розовыми коготками по столешнице. Массивный письменный стол ( красное дерево, инкрустация золотом и самоцветами) был девственно чист, если не считать одинокого листа почтовой бумаги, испещренного странными каракулями. В них с великим трудом можно было узнать знаки рунического письма – так сильно они напоминали отпечатки лапок палевой саламандры.
Петерис, растерявший весь свой апломб, стоит перед своим научным руководителем, вытянувшись в струнку. Преданно ест глазами начальство, про себя считая до тысячи. Сбивается, начинает вновь, одновременно стараясь не пропустить момента, когда можно вставить слово оправдания.
-Вы так и не выполнили возложенную на вас миссию, - говорит Каталина, искоса любуясь своим отражением в начищенном до блеска чернильном приборе из серебра. – До сих пор не произошло заключение брака принца Эридара и этой девицы, как бишь, её? Авдотья? К вашему сведению, в Светлом мире нет девушки с таким именем. Дракон Шерридар женат на совершенно посторонней женщине. Аргения Снежная исчезла из поля зрения, значит, рождение дракона с новыми качествами откладывается. И да – вы до сих пор не сдали мне курсовую по созданию артефакта, известного как «Золотая шишка».
-Так в библиотеке нет никаких сведений, госпожа Каталина, - мрачно отвечает Петерис, почти физически ощущая в руках липкие и склизкие пробирки, которые ему снова придется мыть. – Я перерыл всю библиотеку, но ничего так и не нашел.
Он мужественно пытается не вспоминать ту самую пыльную книжонку о поделках из природных материалов. Может быть, надо ее прочитать?
- А между тем , в Светлом мире едва ли не каждый первый говорит об этом артефакте. Его разыскивают. Кроме того, земли оборотней - птиц закрыты. Что там происходит – не знает никто. А эльфы и драконы как-то странно притихли. Будто чего-то ждут. Вы можете мне сообщить – чего они ждут?
Петерис лишь поднимает очи горе. Ему-то откуда знать, чего ждут драконы и эльфы. Особенно, если учесть, что он уже несколько месяцев торчит здесь, готовясь к защите звания магистра. Судя по всему, защиту он уже провалил.
Святая Каталина пристально взглянула на подопечного. Вновь забарабанила коготками по столешнице.
-Я решила – и ректор меня поддержал – что вам нужно вернуться в Светлый, - сказала она наконец. – Вы вернетесь к себе, проверите все слухи, наведете порядок, побеседуете с представителями кланов драконов и эльфов. И обязательно –слышите, ОБЯЗАТЕЛЬНО встретитесь со своим куратором Фелленом! Убедите его предоставить вам сведения по артефакту. Времени вам отводится до начала третьего месяца весны. Идите, Петерис.
Петерис осторожно выдыхает. Раскланивается, замирает на секунду, решая: стоит ли задать научному руководителю вопрос. Но…. Не задает. Пятясь задом, просачивается за дверь. И почти бегом бросается к своим апартаментам.
Глава сороковая. Час «Х»
Вот и настало наше время. Ага, как всегда, в самый глухой час ночи. Когда все дрыхнут крепким сном. А вот мне уже не спится. В боку колет, живот тянет, а когда я встаю с постели – по ногам течет. Воды отошли. Еще немного и меня начнут терзать схватки. И судороги. В прошлый раз, когда я рожала на Земле, меня достали судороги. На их фоне схватки я почти и не заметила. Да и сам процесс родов уже давно сгладился в моей памяти. Воистину: если бы все женщины помнили это, род людской давно бы прервался.
За собственными мыслями не удержалась от стона. И тут же подпрыгнул в постели мой супруг. Вот ведь! Еще одна смешная мысль: в данный момент мне его даже не поругать. Не покричать, что никогда больше! Пусть с Дунькой Кулаковой свои потребности удовлетворяет…. Или еще что-нибудь в том же духе.
-Леночка, да ты смеешься? У тебя что?
А все ж забавно смотреть на растерянного мужика, до которого медленно доходит простая мысль: жена готова осчастливить его наследниками. Корчась от боли, я топаю по спальне, размеренно переставляя ноги. Краем глаза наблюдая, как Шерридар мечется по комнате. Он то хватает со стула домашние брюки, тут же их роняет, то подхватывает одинокий носок – второй, как обычно, прячется где-то под кроватью. Бросает носок и тут же пытается натянуть на себя мой халат. И это ему даже удается, во всяком случае, один рукав оказывается на левой руке. Все остальное волочится следом за ним по полу. Шерридар, шипя сквозь зубы что-то ругательное на драконьем, сует ногу в тапочку, спотыкается о полу халата, и почти падает.
-Шерри, ты успокойся, - смеюсь я, одновременно шипя. –Ничего страшного не происходит. Я рожаю. Только и всего. Зови Феллена. Он же обещал роды принимать.
