о чём думать. Мысли крутились вокруг простой, казалось бы, проблемы: что делать с двумя лжекурьерами? Если даже наглых хассанов я не мог просто убивать, хладнокровно и бездушно, то после беседы с Четвёртым совесть раскусалась не на шутку. Его мужество подкупало лучше любых нравоучений, а уход из жизни виделся героическим и я раз за разом примерял к себе мерзкую глиняную горошину, несущую в себе каплю отравы…
Убивать мерзко. Пытать — тоже нелицеприятно и гадко, да и что они могут сказать? Сколько ещё лазутчиков нацелились на Город? Да эти клиенты знают только свою группу, а милый Легорет мог выпросить у папочки ещё рубликов и послать ещё один змеиный отряд… Если уж он так одержим идеей разрушить Белый Город!.. Впрочем, отец может просто-напросто быть заодно с сынком и ничего не надо клянчить… Но с другой стороны, швырять такие деньги! Экипировка только одного засланца стоила несколько тысяч!
— Как всегда жалеешь невинно убиенных?… Он хоть сказал что-нибудь?
— Ничего по делу… Увидел вас и понял, что это конец, вот и кусанул плащ… Напоследок похвалил твою эскадрилью…
— Ты, Мроган, мне зубы не заговаривай! Сколько их ещё, куда пёрлись, зачем?… Ничего?
— Ни одного слова!..Что он, совсем идиот, по-твоему? Я предлагал ему не убивать, даже ухом не повёл… У него — семья, честное имя, пенсия на кормильца, брат какой-нибудь, которому нельзя портить карьеру недостойным поведением… Ты бы сам стал язык развязывать?
— Я — другое дело!
— Если ты о благородстве принципов, то я пытался… Он хороший мужик…
— У тебя все замечательные… Даже хассаны… И бабка!.. Чудо, а не бабка!.. Чтоб ей! В Аду гореть!
— У них ада нет… По своему он вёл себя мужественно, надо честно признать… Я бы не стал отраву жрать…
— Не зарекайся… Да и яда у тебя с собой не бывает, вот и всё…Что с теми двумя делать?
— Не знаю!.. Я только этим башку и ломаю… Убивать надо… и концы в воду, да тщательнее, чем хассанов… Тех просто не искали… Не успели, да и Принц помог, прикрыл… А тут дело политическое… Убийство курьера, а они все сразу окажутся курьерами, с родословной да ещё с дипзащитой, такой хай поднимется!
— Нашел проблему! В яму и закидать, как обычно…
— Любая яма развоняется через восьмерик! На теле найдут приметы, хоть даже на костях, вещи не сгниют даже за год, да и количество тел сойдётся… Нет, надо хитрее как-то… Может их в Хассанию через Дверь закинуть?
— И вызвать войну, да? К тому же единственное место — это двор Айлара, туда, что ли?
— Нет, конечно, но я же о принципе говорю… Главное — отсюда подальше…
— Все твои «подальше» — это наши населённые пункты… Кроме одного… Там бабка лежит, давай к ней ещё троих, сделаем из хорошего места кладбище уродов!
— Не все… Помнишь маленького фалаперга? Может ему мяса подкинуть через дырку в куполе?…
— У тебя что же, туда есть выход?
— Есть, Фарис рисовала…
— Ну ты и зверь! Такую тухлятину малышу подсунуть…
— Ну, сам предлагай тогда…
— Мроган, это ты у нас голова! Я бы в колодец поглубже запихнул их и камнями закидал… Ты же колодцы делал?…
— Боже Сияющий! Эх я и дурень! Кайтар, ты гений! Конечно так! Как я мог забыть?… Именно, как колодцы… Чтобы и костей не осталось! Тебе какую ленту выписать за мудрость, проявленную…
— Тихо ты, балабон! Чего придумал? Говори…
— Убрать их, превратить в газ, в пыль из пыли, в ничто… Обыскали хорошо?
— Как обычно… Плащи жалко…
— Так закажи себе пару новых… Со своим вензелем… Пошли…
И мы пошли к двум «героям». Развязали ноги, отвязали смертников друг от друга. Я задал ещё раз свои вопросы… Не получил плевок в лицо только потому, что Кайтар, упредив намерение, двинул упрямца в нос, что отбивает охоту плеваться… Подошли к выступающему из травы невысокому камню с плоской верхушкой, поставили на неё любителя плевков, я зачитал приговор, а они оба всё ещё ухмылялись, идиоты, думая, что это игра.
А потом в мгновение первого не стало. Пахнуло в лицо тёплым вонючим газом и всё. Света моих фонарей от бивака хватило, чтобы всё подробно увидеть. И второй заволновался, но, так и не поняв, что происходит, отправился за первым… Труп отравившегося убрали с помощью часовых, они поддерживали его растянутым на верёвках, а я уменьшил ширину колдовского скребка, предупредил о том, что произойдёт, но ребята всё равно упали в разные стороны, с обрывками верёвки в руках. Одного из них вырвало…
Как ни странно, совесть моя осталась чиста. Это были враги. Враги с большой буквы… С самой огромной буквы, которые только бывают на свете! Не наглые искатели лёгкой наживы, а враги идейные, хотя за идеологией, разумеется, маячило золото… Оставлять таких в живых нельзя, за ними угрожающе стоит враждебная мощь чужого королевства и мы уже ощутили её зловредное действие… А казнённые не испытали ничего. Даже страха. Они просто исчезли… Последнее, что было удалено — чужие рюкзаки… Зачем нам такие следы? Только документы остались, да ярлыки на проход по всем королевствам.
Сделать Дверь, как я и ожидал, не удалось. То ли темнота действовала на само колдовство, то ли я устал и не мог сосредоточиться, но пришлось опять ложиться спать… Рано утром, тщательно обшарив место бивака руками, чтобы не оставить никаких следов от казнённых, Серые Птицы перешли в Город с необычным приказом: «Всем отдыхать»…
Отдых тоже начался необычно. Отряд Кайтара становился уникальной боевой единицей и первое, что я подарил летунам дома, была нуднейшая лекция о режиме секретности. Что толку тщательно скрывать тела, если в приватном разговоре с родными, или с девушкой, из нормального тщеславного желания блеснуть своими подвигами, все тайны будут отданы врагу, который вовсе не будет выглядеть грозным и злобным… Эти слова мы талдычили как утреннюю молитву почти ежедневно, но прошедшая ночь показала врагов реальных, а не легендарных…
А ещё мелькнула мысль, что отравившийся в чём-то прав. Те, кто стоят по разные стороны барьера, становятся одинаковыми… Они неизбежно перенимают друг у друга лучшие приёмы боя, оружие, уравновешивая силы в противодействии. Умение хранить секреты одинаково присущи и бандитам высокого класса и борцам за справедливость…
Оставались ещё двое. Немного другой породы, более жадные до денег, чем, собственно, и ограничивался кодекс их чести. Оба, повисев в карцере врастяжку, написали признание о том, что по приказанию принца Легорета проникли в гарнизон Южной границы для того, чтобы организовать
