которого мы с тобой убили в храме Шу, толкнул ногой стул. Смесь только начинала выдыхаться, но я видел муку на лице твоего отца. Страх неизбежного, осознание собственной немощи перед силами, которые он не способен контролировать. Перед смертью ему довелось увидеть в зеркале Хозяина, почтившего нас своим присутствием. Это было незабываемо…
Ковальский красноречиво втянул воздух через ноздри, словно смакуя момент.
– А потом мы сымитировали всё, как могли. Нанесли и стёрли пентаграмму на полу, спрятали стишок в тайнике под половицей, а когда покинули квартиру, выбросили ключи. Досадно, что они улетели дальше, чем мы рассчитывали, и это едва нас не выдало.
– Ваш первый просчёт, – с презрением произнесла Марго. – Повелитель будет недоволен вами. Завалили самую ответственную часть плана.
Ковальский рассмеялся.
– Нет, глупышка. Самой ответственной и сложной частью плана было втереться к тебе в доверие. Заставить тебя поверить в мои искренние намерения помочь в этом путешествии. Тут уж пришлось проявить все чудеса актёрского мастерства вкупе с профессиональными навыками. При том, что мне, как и любому из моих братьев, было противно вообще иметь дело с женщиной, к тому же такой, как ты. Вы не представляете, как мне опостылело нянчиться со всеми вами. Я всю голову сломал, ставя себя на ваше место в попытках понять, какая именно версия сложилась у вас в головах в тот или иной момент. То вас притормози, то, наоборот, подтолкни – да так, чтобы вы не догадались, что я вам подсказываю. То Альберту приспичит избавиться от тебя, то ты сама захнычешь, захочешь к уже покойной мамочке, не в силах вынести ту ношу, что возложила на тебя сама судьба! И лишь мысль о его скором освобождении подогревала мою решимость. В конце концов я всё-таки обвёл тебя вокруг пальца, стал тебе вторым отцом, которому ты безоговорочно доверяла во всём. Подчинялась, даже несмотря на бойкий и непримиримый нрав. Чем сложнее сражение, тем слаще победа. Я не жалею, что Хозяин поручил мне это задание, и я с гордостью и тщанием выполнил его.
Он выдержал паузу, выдохнул и продолжил:
– Было забавно наблюдать, как даже этот самодовольный болван Альберт барахтается в неведении, хотя я всё знал изначально. Ведь всё это было настолько в новинку для его окостенелого мозга. Он привык ловить западных шпионов, исламских террористов, обезумевших вооружённых школьников. Ему наши мотивы и образ действий были непонятны до самого последнего момента. А помните кровь на вокзале?
– Это был отбеливатель, – пробормотала Марго. – Отец рассказывал, что в лучах экспертного света отбеливатель отобразится так же, как кровь.
– Именно. Что проще разлить в людном месте: отбеливатель или кровь? Полагаю, ответ очевиден.
– И зачем был нужен этот фокус?
– Нельзя было вас убивать раньше времени, – пожал широкими плечами сеттит. – Поэтому пришлось соблюдать баланс между смертельной опасностью и спасением. На вокзале было две возможности вывести вас из-под удара поезда. След отбеливателя и пьяница в куртке с нашей нашивкой. В итоге пригодились обе. И так везде, на каждом этапе пути к Омбосу.
– А как ты убил своего собрата? – спросил Ратцингер. – Того, которого удалось захватить федералам? Он выложил нам слишком много, да?
– Отнюдь. Он блестяще исполнил свою роль. Сообщил ровно столько, сколько нужно, и тогда, когда это было необходимо, чтобы вы продвинулись дальше. Да и схватили его федералы только благодаря тому, что он намеренно им поддался. А затем, когда надобность в нём отпала, из соображений безопасности Ордена по приказу Хозяина я… убил его.
Не ожидавший такого ответа, обомлевший Ратцингер замер с раскрытым ртом.
– Но когда?..
– Во время нашего последнего допроса, – пояснил предатель. – Я незаметно вколол ему в шею медленно действующий яд. Одну из секретных разработок ФСБ.
– Когда вы схватили его за шею… – лицо немца озарила искра осознания. – И пригрозили, что он вместе с братьями будет гореть в аду за то, что сделал.
– Это был наш условный сигнал. Со стороны фраза казалась банальной беззубой угрозой. Но на деле означала, что инъекция выполнена успешно и через несколько часов всё будет кончено. Его ответ тоже был заранее выбранным паролем. Как раз к тому времени, как жрец убил Нефёдова, токсин подействовал и наш отважный собрат умер. Скляночку с отравой я позаимствовал у наших коллег. Всё прошло как по маслу. Патологоанатомы всё равно не смогут установить истинную причину и время смерти с точностью до минуты. А значит, момент смертельной инъекции невозможно будет вычислить и привязать меня к его гибели.
– Но как ты впустил жреца в здание? Ты же бежал с нами в тоннеле! – почти завопила Марго от ужаса и негодования, чувствуя, что уже не в силах сдерживать душившие её рыдания. Это невозможно! Это всё нелепая шутка!
– Для этого-то мне и нужна была Алиса, – Ковальский обернулся к секретарше и направил на неё пистолет. – Моё прикрытие. Я вынужден был спорить со жрецами, чтобы они после согласования с Хозяином одобрили беспрецедентную вещь: включить женщину-помощника в наше дело. Пускай и против её воли.
Воспользовавшись паузой, Алиса, чьи щеки тоже блестели от слез, выпалила:
– Они вычислили моих родителей, нашли их и угрожали, что убьют, если я не буду им подчиняться.
Закатив глаза к потолку, Ковальский пожал плечами, показывая, что её слова оказались довольно исчерпывающими.
– Пришлось пригрозить ей смертью родных, – тем не менее сказал он, – чтобы она стала работать на меня. Ведь вы, смертные женщины, никогда не готовы умереть ради своего дела. Именно с её компьютера я отправил письма Ряховскому от имени Нефёдова. Именно она организовала нам спасительный вертолёт в Триумф-Палас, чтобы мы успешно эвакуировали сферу. И именно она в назначенный момент спустилась в тюрьму и впустила жреца через тайный ход, пока мы с тобой ещё только бежали по нему. И тем самым Алиса обеспечила мне алиби. Даже если бы всё пошло не по плану, ничто не мешало преподнести её начальству на блюдечке. Благо обличающих её обстоятельств хватало с избытком. И заодно очистить себя от подозрений в сговоре с Братством.
Марго едва не завыла, точно раненый зверь. Её глаза расширились от ужасного осознания, дыхание участилось. Она не могла отвести взгляд от лица Ковальского – такого родного и одновременно пугающего.
С руками, крепко стиснутыми культистом, Алиса всё это время с мольбой смотрела на лейтенанта. Её плач перешёл в натужный вой. Марго понимала, юная помощница надеялась, что её всё-таки пощадят.
– Я выполнила уговор! – в приступе паники прокричала Алиса, глядя своему истинному нанимателю прямо в глаза. – В точности следовала вашим приказам! Помогала разгадывать те треклятые стишата! Даже статуэтку вам добыла! Марго с остальными нашла город и открыла пирамиду! Всё, как было условлено! Будьте людьми! Отпустите моих родных!
Федерал медленно сел на
