у неё не будет ни денег, ни статуса, ни пальца. Те, кто час назад радовался приглашению в ложу народницы, теперь усиленно отрекались. Веста слышала, как работники, покидая ложу громко шептались.
– Мы не могли не пойти! Мы же из кедровой. Это достояние Зелёной долины.
– Согласен, согласен. Мы шли не к Весте, а в ложу работников.
Сознание Весты помутилось. Ей почудился ушастый мальчик из кедровой. Он кидал хвоинки в Весту и смеялся. Кидал и смеялся.
– Она выживет?! Её не убьют?
Люция подлетела к Ратмиру и схватила того за тунику. Улицы опустели, всех опоздавших запустили на арену, публика ожидала третью четвёрку.
– Её же помиловали, – удивился вопросу Голяшка.
– Да откуда я знаю порядки в этом проклятом городе! – возмутилась девушка, но осеклась. – Извините меня, Ратмир. Я просто испугалась за девочку.
Молодые люди стояли у окончания тропы рядом с трибунами знати. Ратмир видел, как Дикарку вывели из ворот.
– Не волнуйтесь. Стражники отпустили Тайю домой, приказав после захода прийти к дому барона. Её накормят и наградят. А где Тацит?
– Не знаю. Я думала, он тоже побежал помогать девочке. Вы уверены, что она не ранена?
Ратмир улыбнулся. Он обрадовался, что ребёнок выжил и торопился выяснить обстоятельства произошедшего. Не исключено, что чудесное спасение как-то связано с отравителем.
– Пойдёмте, Люция. Вы можете сами спросить о её самочувствии.
– Вы знаете, где она живёт?
– Мне повезло, – уклончиво ответил Голяшка. – Тайя, кстати, не немая. Вполне себе болтливая девочка, живущая вместе с братиком у городских ворот. Ну что, идём?
С трибуны на уходящих молодых людей смотрел Пурелий. Он хотел бы знать, о чём говорил каменщик с невестой, но родовая сила книгочея была чрезвычайно слаба. Пурелий Эдур Цес, бойкий молодой человек, заслуживший за несколько дней уважение теневых хозяинов города, юноша, на чью помощь рассчитывал денежный мешок Мортус и могучий воин Гидон, слышал, видел и обонял не лучше испитого шатуна. Родовая сила и рост так же избегали Пурелия, как стройная фигура чуралась Бадьяра Широкого.
Глава 24
Тацит нёс мальчика к выходу из города. Мужчина убедил Нуги посмотреть на новый дом «одним глазком». Он не сомневался, что Тайя погибла, поэтому строил планы контроля за её братом. Что и как врать. Дружба с ворожденным стала смыслом дальнейшей жизни Тацита. Нуги спокойно сидел на руках и посасывал горбушку.
На полпути мужчина остановился. Он прислушался к голосам на соседней улице, где Ратмир рассказывал Люции о самогонщице. Тацит узнал, что Тайя выжила и вернулась в дом. Званный ужин девочки у барона не входил в планы движенца. Чем чаще Дикарка на виду, тем больше шансов, что богачи прознают о ворожденном. Да и Ратмир с Люцией стали опасны. Никто не должен знать о Нуги. Никто. «Начнём с этих», – подумал Тацит и свернул на соседнюю улицу.
Молодые люди шли мимо кедровой. За высоким частоколом возвышались могучие рога зачарованного лося.
– Тацит! Это мы! – заметив мужчину, Люция приветливо помахала.
– Нуги, смотри, это похитители, – зашептал движенец ребёнку. – Они идут сюда, чтобы убить меня и забрать Тайю. Они не хотят, чтобы вы жили вместе. Видишь, какой здоровяк? Видишь, как шагает? Спаси сестру, малыш. Они скоро будут здесь.
Нуги посмотрел на приближающихся людей, икнул и откусил хлеб. Молодых людей подбросило и перекинуло через частокол в кедровую.
– Добей! Добей их! – крикнул Тацит.
– Нуги любит Тайю. Где Тайя?
– Ты прав, малыш. Бежим к сестрёнке, – движенец умерил пыл, не став давить на ребёнка, и поспешил к городским воротам.
Ратмир первым поднялся с земли. Во дворе перед входом в кедровую людей не было. По центру возвышался лось, среагировавший на появление чужаков. Он посмотрел на Голяшку, опознал в нём зелёный род и временно потерял интерес. Люция упала на сарай с огнежорами, чем спасла себе жизнь. Крыша сарайчика проломилась и девушка скрылась внутри, лось её не разглядел. Зверь начал медленно нагибаться к постройке, чтобы определить опасность.
– Эй, лосина! – отвлекал зверя Голяшка. – Я здесь! Эй!
Животное повернулось к Ратмиру и фыркнуло. Лося зачаровали на других, поэтому немотивированную агрессию против зелёных он не проявлял. Однако дразнить зачарованного лося, всё равно, что дразнить лося. Это опасно. Громадина наклонила голову и потрясла рогами.
– Ох, красавец! Вот молодец! Люция? Люция, ты жива?
– Да, – послышался голос из сарайчика.
– Отлич… Не вылезай! Лось бросится на тебя, как на чужую другого рода. Сиди там, я что-нибудь придумаю.
Здоровяк Ратмир, один вид которого пугал лесных разбойников, мельтешил под ногами рогатого сторожа кедровой. Он гукал, гэкал и махал огромной морде животного, лишь бы лось не заглянул в сарай.
– Уходи, дурак! – во дворе появились стражники, охранявшие вход в кедровую.
Они часто покидали пост, когда наружу выводили лося. Крики Ратмира привлекли внимание воинов.
– В сарае невеста другого рода! Откройте ворота, мы убежим!
Стражники не шевелились.
