снова погрузилась в темноту, потому что державшая зажигалку рука невольно дёрнулась, но у Смитбека успел сложиться единый ужасающий образ того, что лежало вокруг.
Марго вглядывалась в темноту, медленно водя лучом фонарика по коридору, стараясь не высветить зверя, который сидел неподалёку от угла, глядя на них.
— Рано ещё, — пробормотал Пендергаст. — Подождите, пусть направится к нам.
Существо ждало, казалось, целую вечность, неподвижное и безмолвное, будто каменная горгулья. Марго видела красные глаза, наблюдающие за ней из мрака. Когда чудовище мигало, они исчезали, потом появлялись снова.
Существо сделало шаг, потом опять замерло, словно бы в нерешительности, его невысокое, мощное тело было напряжено, подобрано.
Вдруг оно бросилось вперёд странными, ужасающими скачками.
— Пора! — выкрикнул Пендергаст. Марго вскинула руку, коснулась каски, и коридор внезапно залило ярким светом. Почти тут же она услышала оглушительное БАХ! — Пендергаст выстрелил из своего крупнокалиберного револьвера. Существо ненадолго остановилось, и Марго увидела, как оно трясёт головой, щурясь от света. Потом отвернуло голову назад, словно пытаясь укусить себя за бедро, в которое попала пуля. Марго не верила своим глазам: приплюснутая светлая голова, отвратительно удлинённая, с белой полосой над глазами — след пендергастовской пули; мощные передние лапы, покрытые густым чёрным мехом и оканчивающиеся длинными острыми когтями: более короткие задние с морщинистой кожей, свисающей к пяти пальцам. Мех был покрыт запёкшейся кровью, свежая кровь краснела на чешуйках задней лапы.
БАХ! Правая передняя лапа монстра дёрнулась, и Марго услышала ужасающий яростный рык. Существо повернуло к ним морду и бросилось вперёд, из пасти, болтаясь, свисали потёки слюны.
БАХ! Прогремел револьвер — промах, — и существо продолжало стремительно приближаться.
БАХ!
Марго увидела, как словно при замедленной съёмке левая задняя лапа дёрнулась, и чудовище чуть пошатнулось. Но выпрямилось и с рёвом, с вставшей дыбом жёсткой шерстью на бёдрах снова понеслось к ним.
БАХ! Ещё выстрел, но монстр продолжал нападать, и Марго ясно поняла, что план их провалился.
— Пендергаст! — крикнула она, пятясь. Шахтёрская лампочка резко запрокинулась вверх. Она отступала от красных глаз, глядящих прямо в её глаза с ужасающе понятной смесью ярости, азарта и ликования.
Гарсиа сидел на полу, напряжённо вслушиваясь, и недоумевал, действительно ли слышал чей-то голос — есть ли снаружи ещё жертвы этого кошмара — или ему померещилось.
Внезапно за дверью прогремел совершенно определённый звук: выстрел, потом ещё, ещё.
Гарсиа неуверенно поднялся на ноги. Не может, быть. Принялся возиться с передатчиком.
— Слышали? — произнёс голос за его спиной.
— Клянусь Богом, в коридоре кто-то стреляет! — воскликнул Гарсиа. Долгая, жуткая тишина.
— Остановили его, — прошептал Гарсиа.
— Убито оно? Убито? — заскулил Уотерс.
Тишину ничто не нарушало. Гарсиа сжимал ружьё, ложе и скоба предохранителя стали скользкими от пота. Он слышал всего пять-шесть выстрелов. А эта тварь разделалась с мощно вооружённой группой спецназа.
— Убито? — опять заныл Уотерс. Гарсиа напряжённо вслушивался, но из коридора не доносилось ни звука. Это самое худшее: недолгая вспышка надежды, затем окончательное крушение. Он ждал.
От двери донеслось пощёлкивание.
— Оно вернулось, — прошептал Гарсиа.
61
— Дайте сюда зажигалку! — рявкнул д’Агоста. Смитбек, оступившись и падая на спину, внезапно увидел свет и машинально закрыл глаза.
— О Господи… — услышал он стон лейтенанта. Потом чья-то рука стиснула ему плечо.
— Слушай, Смитбек, — зашептал на ухо журналисту д’Агоста, — не подводи меня. Помогай держать людей одной группой.
Смитбек заставил себя открыть глаза и едва сдержал рвоту. Земляной пол был завален костями: большими, маленькими, и высохшими, и всё ещё с хрящами на узловатых концах.
— Это не хворостинки, — пробормотал себе под нос журналист. — Нет-нет, не хворостинки.
Свет снова погас, д’Агоста берёг горючее в зажигалке.
Опять жёлтая вспышка, и Смитбек стал озираться по сторонам. То, что он отбросил ногой, оказалось трупом собаки — судя по виду, терьера — с остекленевшими глазами, светлым мехом, маленькими коричневыми сосками на разодранном животе. Вокруг валялись трупы и других животных: кошек, крыс, ещё каких-то существ, сильно изуродованных или давно уже дохлых и потому неузнаваемых. Позади него кто-то вопил без передышки.
Свет погас, потом вспыхнул снова, уже впереди, потому что д’Агоста отошёл от группы.
— Смитбек, ко мне, — послышался его голос. — Всем смотреть прямо перед собой. Пошли.
Смитбек медленно шагал, глядя лишь под ноги, чтобы не ступать на разбросанные кости, но боковым зрением заметил что-то. И повернул голову к правой стене.
Когда-то вдоль этой стены на высоте плеча проходила труба, теперь куски её валялись среди останков животных. Толстые металлические опоры трубопровода остались прикреплёнными к стене и торчали наружу острыми зубцами. На этих опорах висело несколько человеческих трупов, казалось, они шевелятся в трепещущем свете пламени. Смитбек видел, но не сразу осознал, что все они без голов. Внизу вдоль стены лежали небольшие разбитые предметы, он догадался, что это черепа.
Самые дальние от него висели очень давно; плоти на костях почти не оставалось. Смитбек отвернулся, но мозг отметил последнюю подробность: на запястье ближайшего трупа знакомые часы, имеющие форму солнечных. Часы Мориарти.
— О Боже… Боже, — повторял снова и снова Смитбек. — Бедняга Джордж.
— Ты его знал? — угрюмо спросил д’Агоста. — Чёрт, эта штука раскаляется!
Зажигалка снова погасла, и журналист тут же остановился.
— Что это за место? — крикнул кто-то позади них.
— Представления не — имею, — пробормотал д’Агоста.
— Я знаю, — безо всякого выражения сказал Смитбек. — Продовольственный склад.
Свет вспыхнул опять, и они зашагали вперёд, теперь быстрее. Позади мэр глухим, механическим голосом уговаривал людей двигаться.
Свет снова погас, и журналист замер на месте.
— Мы подошли к дальней стене, — послышался из темноты голос лейтенанта. — Один из проходов здесь ведёт вверх, другой вниз. Пойдём верхней дорогой.
Д’Агоста снова чиркнул зажигалкой и пошёл. Смитбек за ним. Через несколько секунд вонь начала слабеть. Земля под ногами становилась сырой, мягкой. Смитбеку показалось, что в лицо едва ощутимо тянет прохладным ветерком.
Д’Агоста рассмеялся.
— Чёрт, приятное ощущение.
Земля под ногами стала мокрой, и туннель внезапно окончился у новой лестницы. Д’Агоста подошёл к ней и поднял руку с зажигалкой. Смитбек порывисто шагнул вперёд, стягивая носом освежающий воздух. Сверху неожиданно донеслось: тук-тук! Промелькнул яркий свет, потом послышался плеск воды.
— Люк! — воскликнул д’Агоста. — Мы вышли, даже не верится! Вышли, чёрт побери!
Лейтенант вскарабкался по лестнице и попытался приподнять круглую крышку.
— Закреплена, — пробормотал он. — Помогите! — начал он кричать в одно из смотровых отверстий. — Помогите, кто-нибудь, ради Бога! — Потом расхохотался, привалясь к лестнице и выронив зажигалку. Смитбек тоже неудержимо смеялся и плакал, обессиленно свалившись на дно колодца.
— Выбрались! — произнёс д’Агоста сквозь смех. — Поцелуй меня, Смитбек, чёртов ты
