так голодна, что подумываю о татуировке Полы Дин на своем животе, когда все закончится. Она готовит такие слайдеры с гребешками, что ради них я зарезала бы своего отца.
Ей нужен был диализ, прямо сейчас. Ей все хуже. А что касается почек, то они не восстановятся после повреждения. Я проверяла.
— Это моя вина, — сказала Рив, ее подбородок задрожал. — Мне не следовало доверять Итану.
— Мы все совершали ошибки, — сказала Кэт и с уверенной улыбкой добавила: — Но Лёд придет. Он разберется во всем. Он не позволит, чтобы со мной что-то случилось. Или с нами. Ну, в основном со мной.
Рив подыграл ей, сказав:
— Может быть, он придет с Бронксом, и я смогу попросить у него прощение.
— Проси прощение голой, — предложила Кэт. — Тогда он согласится на все.
Я похлопала Кэт по руке. Она была вялой и холодной. Я не могла ждать, когда у Итана появится совесть или пара яиц. Не могла ждать, пока ребята найдут нас, или еда укрепит меня. Я должна действовать сейчас.
Как?
Я подошла к камере Жаклин и осмотрела лабораторию, ища то, что могла пропустить. Любой, кто входил и выходил должен был показать идентификационную карточку на панели у двери. У дальней стены стоял стеклянный шкаф с несколькими транквилизаторами внутри. Я видела, как люди в лабораторных халатах использовали это оружие против зомби в ошейниках.
У охранников были ключи от камер. Может быть, и у людей в халатах, а может и нет, но, в любом случае, я не видела их. В охранниках я была уверена больше.
Мне нужно украсть ключ, когда они придут за мной в следующий раз.
— О чем думаешь? — спросила Жаклин.
— Возможно, о том же, о чем и ты.
— Да. Сейчас бы блинчики с черникой.
Я чуть не улыбнулась.
— Нет. Думаю, что пора уходить.
Мы обе посмотрели на Кэт. Она зевнула и положила голову на плечо Рив.
— Ей не должно было стать так плохо, за такое короткое время, — прошептала Жаклин, не в силах скрыть свое беспокойство.
— Это стресс, — ответила я. — Он все усугубляет.
— Ты же в курсе, что я слышу тебя, — сказала Кэт. Затем: Что мы будем делать?
— Позволь мне позаботиться об этом. — я смотрела на Жаклин, пока она не кивнула.
— Я бы хотела чем-нибудь помочь, — сказала она, — но они больше не открывают мою камеру. Я могла бы попробовать, но они привыкли к моим фокусам и просто игнорируют меня, что бы я ни сказала.
Я подозвала Рив.
Она опустила голову Кэт на пол и сократила расстояние. Я прижалась ртом к ее уху и прошептала:
— Когда охранники придут за мной, а они придут, я хочу, чтобы ты напала на одного.
Он может попытаться ударить тебя, и я сожалею об этом, потому что это будет больно, но мне нужно, чтобы он отвлекся всего на несколько секунд. Сможешь это сделать? Помнишь, чему тебя учила Вероника?
Она решительно кивнула.
— Эй, вы двое, хватит, — прогремел жесткий голос. Палка стукнула по прутьям.
Я огляделась. Один из охранников стоял у двери нашей камеры.
— Мы голодны и хотим пить, — выплюнула я. — Почему бы тебе не исправить свою карму, после того, что ты сделал с нами, и не помочь нам?
Он оглядел нас, задержав на Рив взгляд слишком долго, а затем повернулся.
— Принеси им что-нибудь поесть и попить, — приказал он одному из лаборантов. — Сейчас.
Нам дали по пакетику крекеров с арахисовым маслом и по бутылке воды, даже Жаклин.
Ээто было похоже на четырехзвездочный обед, учитывая мой ужасный голод. Насколько это выглядело печально?
— Мне нельзя сейчас белок, — пробормотала Кэт. — Он заставляет мои почки работать слишком интенсивно.
— Мы выберем арахис, и ты сможешь съесть крекеры, — ответила я, — потому что ты должна что-то поесть. — слова, которые когда-то говорил мне Коул. Теперь я все поняла.
Вскоре, после еды, Кэт и Рив уснули, а я бродила по камере, поглядывая на часы. День шел своим чередом, лабораторные халаты редели, как и раньше. К двум часам ночи в лаборатории остались только два человека. Опять же, как и раньше. К шести вернулись остальные. Как все шаблонно.
У меня будет четыре часа, чтобы действовать.
Мне стало интересно, сколько охранников стоят у мониторов в два часа ночи. Одного-двух я бы осилила. Если их больше, у меня появятся большие проблемы.
Мне придется рискнуть. Сегодня вечером.
Завтра Келли попытается использовать Кэт против меня.
Охранники пришли за мной в 10 часов утра.
— Вы двое, — сказал тот… прижимая большой палец к панели. Черт! Нет никакого ключа, чтобы украсть его. — встаньте у стены. — Его внимание переключилось на меня. — Ты, встань посередине.
— Забудь о моем плане, — прошептала я Рив, и она удивленно моргнула.
Ее глаза расширились, а тело задрожало, когда на меня надели наручники и вывели из камеры. Я знала, что она хотела мне как-то помочь, любым способом, но я не могла отрезать парню большой палец, так что делать было нечего.
Меня проводили в камеру пыток. Келли уже был там, сидел и ждал меня.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Должна признать, бывали дни и получше. — пока я разглядывала его, у меня созрел другой план. Это было опасно. Глупо. Но другого выхода не видела.
— Не сомневаюсь, — сказал он и кивнул охранникам.
Нужно действовать немедленно. Как только с меня сняли наручники, я бросилась на Келли, намеренно врезаясь телом в тележку со шприцами и скальпелями.
Мы упали на пол, и я схватила первое, что попало под руку, и воткнула ему в шею. Пока охранники пытались скрутить меня, я схватила вторую вещь, которую нащупала, и засунула ее в карман.
Все произошло за две, может быть, три секунды.
Тяжелый кулак врезался мне в висок, отбросив мое тело в сторону. Звезды вокруг. Боль. Кто-то тяжелый врезался в меня, опрокинув на пол. Мои руки грубо скрутили за спиной и снова надели наручники.
— Уведите ее… отсюда… — Келли тяжело дышал.
Когда меня подняли на ноги, я увидела, как он сел и вытащил из шеи шприц. Просто шприц. Очень плохо.
Охранник толкнул меня вперед, и я, спотыкаясь, вернулся в камеру. Оказавшись внутри, я сделала то же самое, что и вчера. Ушла в дальний угол, скрывая свое лицо… и свои действия. Как можно незаметнее я потянулась в карман. Нащупала… скальпель.
Идеально.
«То, что необходимо».
Рив подошла, и положила теплую руку мне на плечо.
— Ты в порядке? Твоя рука кровоточит.
Я посмотрела вниз и поняла, что
