словно надеясь увидеть что-либо ещё, отличающееся от этого странного места, прослойки чистого пространства между двумя белыми волнистыми плоскостями.
Здравствуй, Лина.
Девушка человеческого вида, одетая в вязаный светло-зелёный джемпер из шерсти рофов, белую блузку с полукруглым воротником и тёмно-серую юбку на ладонь выше колен, протянула руки, подхватывая склонившуюся перед ней жрицу подмышками.
- Не надо.
- Я рада вас видеть, госпожа.
- Скорее, боишься, правда? Ох, Лина…
Улыбка, добрая, словно осветившая сердце Лина, украсила лицо Серебряной Луны.
А затем богиня освободила правую руку и больно щёлкнула жрицу по лбу.
- Ай!
- Так-то лучше. Если бы мне нужно было поклонение, стала бы являться в таком виде? В конце-то концов, для решительных мер, у меня есть решительные сёстры, правда?
- Всё равно, это как-то не по божественному, своих жрецов бить – пробурчала Лина, потирая лоб.
- Ну-у – богиня в задумчивости подняла голову и коснулась кончика носа пальцем – Дай подумать. Ты перестала заниматься нелепым самоедством и вполне нормально дуешься на Трусы-в-Полоску.
- Госпожа!.. – Лина с удивлением поняла, что густо краснеет.
- Знаешь, ты крутишься в интересной компании, милая – задумчиво сказала Луна, принявшись крутить в руках кубок. Точно такой же, что в реальности должна была держать её жрица – Клерик с двумя премиальными доменами, непонятная зверюшка с непонятными классами. Живя так круто, ты рискуешь слишком рано отправиться сюда.
Она задумчиво помолчала, глядя на Лину. Прикусила губу. Решительно тряхнула головой, блеснув зелёной заколкой на левом виске.
- Ладно, ты никогда не была особенно умна. Думаю, в шарадах нет смысла, так что стоит сказать прямо. Больше никаких слияний аур. По крайней мере, со жрецами других богов. Думаю, и этой девочке, Анне, стоит передать. Если, конечно, ты и правда не желаешь ей смерти.
- Госпожа?
- Твоему другу я дарю связь с Воздухом. Твоей подружке – ещё и совет. Больше медитировать или хотя бы спать рядом с ним. Так ниже пагубные эффекты имеющихся доменов на неё, и не придётся идти на крайние меры. Впрочем, если пойдёт в больницу и сорок девять раз подряд сольёт весь резерв на лечилки, то, думаю, сможет получить и ещё один божий дар. Однорукая норна любит красивые жесты и целительниц, и явно присматривает за её любовником одним глазком. Что же до тебя…
Она быстро коснулась своего левого виска правой рукой, словно снимая с него заколку. Та осталась на месте. Впрочем, другая – по виду, точно такая же – уже была в руке богини.
- Возможно, лягушка – не лучший призыв из всех возможных. Они слишком горячие, так как не умеют охлаждать свои тела, вечно покрыты густой слизью, измазанной в какой-то пыли. Но я всегда любила их. Носи же его с честью – это мой дар тебе за мой любимый кубок. И бесплатный совет – раскрути Мелкую на обучение работе копьём.
Нагнувшись, богиня обняла свою жрицу прежде, чем выпустить из спины шесть пар тонких и ярких молний, ударивших вверх и вниз, соединяя две плоскости тумана. А затем зрение жрицы затопило сияние начавшейся грозы.
Лина моргнула, возвращаясь в реальный мир. Посмотрела вдаль, на уходящий в большой зал очистной системы района Чёрного Озера, коридор с ловушками.
Бросив взгляд вниз, на пустые, покрытые засохшей кровью, руки, она проверила левый висок.
Схематичное округлое тельце, эллипсоидная голова, два круглых чёрных глаза чуть выше. Не нужно зрение, чтобы понять. Достаточно осязания и лёгкого, но более сильного, чем от Потира Серебряного Ветра, флера божественного благословения.
Встав с колен, Лина повернулась и посмотрела на спящих друг на друге компаньонов.
“Бедные дети” – подумала она, доставая из багажа одеяло и накрывая обоих.
Интерлюдия чёт. Два бога
Это было место, типичное для своего окружения.
Заброшенный форт в череде укреплений покинутого, щерящегося в бесконечную черноту Ада, мира, был пуст.
Мерно светились, отдавая минимум энергии в окружающую среду ,ушедшие в спящий режим, ядра нежити.
Мирно светились, как и тысячу лет назад, точечные звёзды и чуть большие огни изотопных источников света.
По актиниям и мхам, окружающим терминал богини, пробежала сияющая волна, словно пришельцы из Домена Растений испугались активировавшейся системы.
Словно в ответ на всплеск мюонов и нейтрино, они выстрелили в воздух десятками грамм чёрно-серой пыли, мелкой и плотной.
Сияющая фигуры выглядела как человеческая девушка, молодая женщина, охваченная, сверкающим до боли в глазах смотрящего, огнём.
Казалось, это был ветер. А может, магнитное поле?
Волна, бегущая по покрытым светящимися растениями полу, словно пробежала по полу, взметнулась по стенам и, устремившись назад, подхватила семена божественных растений, выбрасывая их на призрачную фигуру.
Впрочем, возможно, для кого-то другого, это выглядело, будто фигура горящей девушки поглотила тёмные струи семян, что должны были бы прорасти в теле вторженца, осмелившегося вторгнуться в эту крипту.
Ноги, обутые в сапоги из паутины на тонкой полимерной подошве, коснулись мягкого мха.
Её ступни были невелики и изящны. Её моторика была проста и элегантна своей совершенной рациональностью. Её волнистые волосы тёмно- каштанового цвета ниспадали чуть ниже плеч обугленными кончиками. Её правая рука и глаз были словно сотканы из золотого света.
Плетельщица прошла по коридорам покинутой, заросшей металлически поблескивающим мхом и светящейся, шевелящей ловчими щупальцами, актинией, от пола до потолка, башни.
Выйдя через окно на стену, она встала на невидимую опору, только что созданную её силой, и устремила взгляд на один из выходом из пространства, занимаемого старым человеческим фортом.
Она ещё смотрела в сторону прохода, явно заваленного с помощью мощного импульсного лазера, когда ядра крупнейших видов нежити вдруг сменили активность, вспыхнув спектром излучений, аналогичных тем, что недавно исторгал её собственный алтарь.
Тот, кто пришёл на встречу, был, как и она, похож на человека. Не более – но, пожалуй, и не менее.
Черноволосый подросток, юноша не старше шестнадцати, при условии, что он был ниже того роста, что центильные таблицы его расы считают допустимым.
Он был одет в светло-желтую футболку, коричневую тканевую куртку с расстёгнутой застёжкой-молнией, штаны из того же комплекта, подпоясанные ремнём, сплетённым из окрашенных в тёмно-коричневый упругих полимерных волокон.
У него были ярко блестящие глаза того редкого истинно чёрного цвета, когда зрачок, даже его край, просто не виден на фоне радужки. Слишком широкие и большие глаза, занимающие, кажется, от трети до половины всей площади лица.
У него был слишком маленький, тонкий нос, почти незаметный при взгляде на его лицо спереди. У него был слишком маленький,
